Шрифт:
Часть первая. Вероника.
Глава 1
– Именем Российской Федерации суд постановил… – ну зачем надо было сковывать руки? Я ведь и так никуда уже не денусь. Клетка надёжная прутья толстые крепкие. Скамейка тоже железная. Была бы деревянная можно было щепочку отломить. Наручники, конечно, ей не открыть. Во всяком случае я такого ещё не слышал. Дерево же. Но вот глаз конвоиру можно проткнуть. Ну а что? Что мне терять. Нет не получится. Учёный он уже глаз с меня не спускает. И правильно делает. Ненавижу вас всех.
– По совокупности статей 161 УК РФ грабёж, совершённый группой лиц по предварительному сговору и статьи 105 части второй подпункт А, Ж и З. Приговорить Громова Олега Ивановича … – ну давай, давай. Чего уж там вали всё на меня. Всё равно подельников прямо в банке всех завалили.
Мне тридцать лет, а на дворе 1999 год. Совсем скоро наступит новое тысячелетие и встречу я его за решёткой. Нас было трое неразлучных друзей. Все жили в одном дворе учились в одной школе, и все тайно были влюблены в Ирку из третьего подъезда. Но она конечно же ни на кого из класса внимания не обращала её интересовали взрослые пацаны при деньгах. А мы что? Так шелупонь. Только и могли что мелочь трясти у кинотеатра. Ушли в армию тоже одной осенью кто куда правда. Валька попал на авианесущий крейсер «Киев» и оттрубил три года, а мы с Лёшкой по два. Дружили и после армии особенно когда накрылся СССР. Заводы по закрывали, и мы подались в охрану. Это тогда так называлось. В основном все подобные ЧОПы жили под бандитской крышей и задачи у них были соответствующие. Вскоре нам надоело изображать из себя статистов, и мы вышли из охранного движения. У Вальки был старший брат, который был не последним человеком в районе. Таких называли авторитетными бизнесменами. Вот он нас и пристроил к себе на подхвате. Всё лучше, чем штаны в охране протирать и дверь открывать всяким там.
Распоряжения его были просты и понятны. Иди туда принеси то. Если не дают положенный оброк отними. Началось всё с трёх палаток затем разрослось до целого рынка. Теперь уже мы посылали, а кто-то шёл и работал на нас. Брат Вальки к тому времени уже устроился на десять лет за рэкет и возложил своё дело на нас. Так втроём мы и рулили. Пока в 98 не грянула денежная реформа. Ларёчники стали нищать. Денег стало значительно меньше. Надо было что-то делать. И мы сделали. Первый налёт прошёл удачно. Коммерческий банк, который мы грабанули втроём отдал нам около ста тысяч долларов. Сделав дело, мы затаились. Конечно же нас искали. И менты, и братки под чьей крышей был этот банк, но так и не нашли. И тогда мы уверовали в свои силы. После этого было ещё два удачных нападения. Мы поразмыслили над своими ошибками и больше в Москве никого не трогали, а выезжали на гастроли. Хотя вот в конце изменили сами себе. Пожадничали. Последним у нас был банк на окраине Москвы. Кого там тогда в столице только не было. Искать нас будут, и мы это знали, но надеялись в общей массе криминалитета незаметно свалить за бугор. Тем более куш обещал быть очень жирным. Как сказал посредник что-то около двух миллионов наличными. Долларов разумеется. С такими деньгами можно было спокойно перебраться на запад. Может и не навсегда, но надолго. Вот и перебрались. Двое на кладбище, а я в зал суда.
– Приговорить к пожизненному лишению свободы в исправительной колонии особо режима номер 5. – Приехали. ПЖ. Примерно так и думал. Было бы это годиком раньше был бы расстрел. Самое интересное, что у меня не было оружия. Я выносил деньги, и мой автомат держал Валёк. Я был как раз в хранилище с управляющим и набивал сумки долларами. Толстяк не хотел расставаться с деньгами пришлось его стукнуть пару раз башкой об стену. Но больше никакого насилия я в тот день никому не причинял. Как раз я тащил две сумки в руках, набитые купюрами бывшими в употреблении. Посредник же говорил, что доллары будут новенькие в банковской упаковке, а оказалось там десятки двадцатки и полтинники. В основном мятые. Отсюда и объём, но я рассудил, что это даже лучше и вряд ли кто переписывал их номера. Скорее всего это были деньги за наркоту из ночных клубов. Так вот пока я корячился по ступенькам наверх раздались выстрелы. Два автомата были наши я их узнал на слух и ещё два незнакомых.
Выглянув осторожно из-за угла, я увидел заползающего за стойку Лёху с дырой в животе. Кровь была почти чёрной. Попали в печень. Докторов рядом не было, а менты лечить его не будут. Из глубины зала отстреливался Валька. Один милиционер, а это был наряд ППС лежал без признаков жизни ещё двое старались приблизиться к Лёхе не подозревая что я нахожусь за их спинами. Возможно, будь у меня автомат мы и смогли бы их размотать с Валькой, но мой ствол был как раз у него. Следующей очередью Валька снёс голову второму патрульному. Вдали послышалась сирена к ментам мчалась подмога и здесь Валька исполнил. Он всегда говорил, что живой им не дастся и сдержал своё слово. В момент, когда в банк ворвались ещё трое человек, он кинул гранату. Взрыв как потом выяснилось уложил ещё троих и самого Вальку. Осколок прошёл ему через переносицу и застрял в мозгу. Последнее, что я помню, как менты увидели меня, а сзади меня огрел железной трубой управляющий банком. Разбираться кто кинул гранату не стали. И как единственного оставшегося в живых наградили пожизненным. ИК-5 это что такое вообще? Я задумался и очнулся только от окрика.
– Встать! Громов на выход. – я нехотя поднялся. А как же последнее слово? Я слышал, что в фильмах его обычно произносили, посылая всех и вся на все весёлые буквы. Я бы тоже не отказался, но вместо этого получил ощутимый тычок стволом под рёбра. Ох, и били меня первые три дня. Никому не пожелаю. Ну как же два наряда кверху пузом всплыли. Двоих положили мои друзья пока я был внизу. Этого следаку повесить на меня не удалось, а вот последних троих прочно закрепили за мной. Били с душой. Без следов. Они это умеют. Сотрясение мозга до сих пор даёт о себе знать. Мне бы отлежаться, а то ведёт в сторону как отцовские жигули, не знавшие сход-развала. Красная моча. Какая малость, но тоже неприятно. Мои почки были против такого издевательства. Два ребра, когда пинали на полу… что ещё? А ну да большой палец ноги. Его же не видно в ботинке решили они и отрезали его мне ножницами по металлу. К тому времени я уже не чувствовал ничего. Но сейчас болит жутко. Когда меня принесли к тюремному врачу он даже пожурил охранников в чрезмерном усердии. Те вроде как даже покраснели немного.
– Не оглядываться. Шире шаг – мне застегнули руки за спиной и высоко задрав их повели по коридору в унизительной позе – привыкай ты теперь раком всю свою оставшуюся жизнь будешь ходить. ИК-5 знаешь это что?
– Нет – прохрипел я. Откуда мне знать я что рецидивист.
– По мне так самая страшная тюрьма. Особый режим. Остров на озере. Насильники убийцы людоеды. И очень не любят тех, кто убивает сотрудников. Вы там третью мировую с дружками затеяли теперь ты сволочь будешь за всех отдуваться. Знаешь как?
– Нет. – опять прохрипел я.
– Опустят тебя. Жди – прошептал он мне на ухо. А потом выпрямившись сказал уже громко. – Стоять. Лицом к стене.
Меня погрузили в автозак и повезли обратно в Бутырку. Прописку мне поменяли на широко известный в узких кругах коридор номер шесть, где раньше сидели, ожидая расстрела. Теперь здесь уже ждали свой этап осуждённые на пожизненное.
– Как съездил Олег? – спросил меня скромный мужичок, сидящий на нижних нарах. Такого встретишь на улице и пройдёшь мимо не заметив. Ниже среднего невзрачный глазки бегающие. Идёт он, сгорбившись с чемоданчиком сантехника по улице на голове кепка на глаза надвинутая и рыжие бакенбарды. Что можно подумать? Правильно у кого-то засор в туалете, и он спешит его пробить. Ни один мент за последние десять лет его ни разу не остановил. А если бы поинтересовался содержимым чемоданчика, то весьма расстроился. Там Соломоныч таскал ТТ с глушителем и нож. Мужичок подрабатывал киллером. Сидел он в этой камере уже три года и ждал расстрела. Теперь его заменили на пожизненное. «Помиловали» как выразилось начальство. Я честно никогда не любил насилие. По необходимости, конечно, я всеми руками за. Что в школе что в армии что потом. Но мне это не доставляло удовольствие. Не было во мне этого как у Вальки. Тот вот точно получал кайф. Кошку замучить или кого-то избить. Это доставляло ему огромное удовольствие. Лёха тот молчун, но тоже, где залезешь на него там и упадёшь сразу. Конкретный пацан говорили про него. А меня звали отличник. Три четвёрки за десятый класс остальные пятёрки.
– ПЖ Соломоныч. ИК-5 – я следил за выражением его лица. Когда я сказал куда он слегка помрачнел.
– Вологодский пятак. Что ж мои соболезнования. Статья то у тебя грамотная только вот не для них. На строгаче ты бы как сыр в масле был, а там особый. Крытка. Только погулять немного или на работу. А так всё время три метра туда три назад.
– Меня, когда конвойный вёл на ухо, прошептал что меня там обязательно опустят сами менты. За мои геройства. – покачал я головой.
– Нашла коса на камень. Вам деваться то некуда было. Так?