S-T-I-K-S. Игры на выживание
Шрифт:
— За что ты так с ним, а?
– Да я с этой жабой уже не в первый раз за оплату шкуру тру. Ему только чуть волю дай – он тут же тебя норовит обсчитать, словно каждый дырявый споран прямиком из своего кармана вынимает, прикинь. Давить таких заднеприводных, как он надо, безо всякой жалости, поверь моему слову.
– Ладно, давай теперь по пулемету и прочему вашему добру прикинем. Я поглядел, автоматика в порядке, износа почти нет, но ствол убитый в хлам, только под замену.
Глаза Бурана налились кровью.
– Надфи-и-иль, дышло тебе в рот, и ты туда же? Тоже мне сейчас лапшу начнешь на уши вешать, чтоб на
– Не дави на больное, Буран, раз я тебе говорю, что ствол под замену, значит под замену. Муры его не берегли совсем, там от нарезов одно название осталось. Хочешь – я тебе его могу за половину стоимости продать?
Дикарь, наблюдая это бесплатное представление, начал откровенно ржать. Да что там, даже пара охранников у выезда с парковки давились смехом, трясясь, как припадочные.
Рейдер картинно закатил глаза.
– Вы только посмотрите на этого бессовестного и жадного молодого чемодана! Он мне же продает ствол пулемета, который сам еще у меня не купил. Интересно девки пляшут, по четыре штуки в ряд. И эти люди вечером за рюмочкой чая в местном питейном заведении буду клятвенно уверять меня в чистой и непогрешимой дружбе и братской любви.
Тут не выдержал даже сам Надфиль, заржал так, что воробьи взметнулись с ближайшей березы. Когда смех, наконец, отпустил его, он вновь утер выступившие слезы и сделал финальный подсчет. Он вынул небольшой карманный калькулятор и блокнот, почиркал в нем пару минут, прикидывая цифры.
– Значит так, новый Корд стоит десять горошин, за ваш я вам дам семь. Плюс неполная лента на двадцать три стандартных патрона, четыре штаера с тремя запасными магазинами и обвесом, один с убитым прицелом и корпусом, три глока с глушителями и двумя обоймами каждый, две рации, девять ножей, сто двадцать патронов к винтовке и девяносто люгеровских маслят к пистолетам. Ничего не забыл?
– Совесть ты свою забыл. При рождении, прямо в мамке.
– Да тьфу на тебя, не сбивай со счета. Итого, вместе с тем, что вам положено за тачки, выходит тридцать семь горошин. Могу пересчитать в споранах, если хотите.
– Курс какой сейчас по Флюгеру?
– Один к пяти, как обычно. Ты же знаешь, что пока караван не прибудет, с курсом никаких подвижек не ожидается.
– Да кто вас, скупердяев знает, меня тут почти три месяца не было, может вы опять чего перемудрили. Дикарь, тебе как, споранами или горохом сподручнее?
– Давай горохом.
– Горохом, так горохом. Поехали назад, я с вами со своей кассы рассчитаюсь, у меня со стабом взаимозачет.
Они перекинули рюкзаки и отобранные для себя стволы в багажник нивы Надфиля и поехали к нему в магазин. Там он рассчитался с ними, выдав на руки тугой мешочек с горохом. Дикарь докинул туда три горошины и семнадцать споранов, который они сняли с трупов муров, после этого разделил все на пять частей, для каждого из участников утреннего предприятия по экспроприации добра муров посредством смертоубийства последних. Итого, каждому упало на руки по восемь с половиной горошин. Буран, забрав долю Шута и свою собственную, попрощался и ушел, взяв с Дикаря обещание, заселится в гостиницу к Дине и присоединиться к нему в бане, которая вскоре будет готова. А сам Дикарь остался в «Дешево и сердито», поскольку хотел задать еще несколько вопросов по профилю его владельцу.
Как только рейдер
Дикарь, усмехнувшись про себя, вынул Политрука из кобуры и передал его в руки парня. Он безо всяких сомнений поставил диагноз Надфилю – перед ним стоял точно такой же фанатик культа оружия, как и он сам. Рыбак рыбака, как говорится в старой пословице, видит издалека.
– Божечки, у меня сейчас будет эстетический оргазм – торговец даже закатил глаза от удовольствия – Где же ты, друг, умудрился брумгильду оторвать? А, впрочем, не отвечай, не важно.
– Как ты его назвал?
– Ну, брумгильда. Англичане маузер прозвали «broom handle» за вот эту самую рукоять. «Ручка от метлы», если дословно. А наши потом переиначили в брумгильду. Приклеилось намертво.
– Впервые слышу.
– Не страшно, между нашими мирами встречаются и не такие отличия.
Надфиль некоторое время крутил и вертел пистолет в руках, с восторгом рассматривая каждую деталь, а Дикарь про себя подумал, что хорошо, что тут нет Бисмарка с его «парабеллумом», иначе Надфиль точно все вокруг залил бы своей слюной.
Пока владелец магазина предавался своим порокам, Дикарь осмотрелся вокруг. Казалось, в магазине Надфиля можно было найти решительно любой известный человечеству ствол – от тяжелого пулемета, до револьвера кольта. На стенах и стеллажах висела масса разнообразного оружия – охотничьи карабины, дробовики, пистолеты-пулеметы, снайперские полуавтоматические, болтовые и рычажные винтовки, целый стенд с разными модификациями калашей и их китайскими и европейскими репликами, всевозможные пистолеты самых разнообразных эпох – от суперсовременных образцов до кольтов 1911 и наганов позапрошлого века. Отдельно стоял стенд с разнообразно и изобретательно кастомизированными пушками. Некоторые из них изменились до такой степени, что признать в них исходник практически не представлялось возможным. Тут же можно было себе подобрать разнообразное снаряжение, бронежилеты, каски, термобелье, обувь, разгрузочные и подвесные системы. Это был не магазин, а настоящий музей.
– Слушай, Надфиль. Подскажи мне, есть у тебя какой-нибудь легкий ствол, по типу кедра или кипариса, чтоб пмовской девяткой можно было садить? Или, может ПП-2000 в загашнике лежит. И, желательно с ПБСом в комплекте.
– На кой черт они тебе сдались? – торговец отвлекся от любования маузером и с искренним изумлением посмотрел на него.
Дикарь со вздохом продемонстрировал ему свою искалеченную руку.
– Я, конечно, могу и с калаша по мутантам пострелять, но хочется чего-то полегче и подешевле. В рукопашку не всегда охота лезть, когда понимаешь, что у тебя всего одна рука. Мне уже культю пару раз жевали, больше подставляться неохота.
– Я не в этом смысле, на кой ляд тебе сдались эти пистолеты-пулеметы, если у тебя есть вот это! – он потряс в воздухе маузером.
Дикарь тяжело вздохнул. После позавчерашней ночи, закончившейся вторжением мутантов в одинокий домик, он совсем не разделял этого энтузиазма в отношении своего пистолета. Он молча вынул из кармана обойму для маузера и продемонстрировал ее Надфилю.
– А, вот ты о чем. Так давай я тебе ее переделаю, будешь нормальный магазин заряжать, а не это убожество.