S-T-I-K-S. Игры на выживание
Шрифт:
– Тогда еще такой вопрос. Не подскажете, как мне добраться до Озерска?
– До него километров сто пятьдесят на запад, между нашими стабами регулярно курсируют караваны. Но я информацией владею только в общих чертах, тебе лучше с рейдерами переговорить, кто с барыгами на подхвате часто в ту сторону мотается. Они тебе точно выдадут все расклады. Наведайся на досуге в бар к Дине или в «Чайку» к Диксу, там такой публики хватает.
– Понял, спасибо.
– Ладно, уважаемые, думаю, на этом можно закругляться. Дикарь – приятно было познакомиться и иметь с тобой дело. Как только что-то станет ясно по твоему вопросу, я дам знать. Ты же не собираешься сразу от нас уходить?
–
– Тогда считай три-четыре дня. Я прямо сейчас дам команду собирать группу на выезд. Буран – жду твоего ответа после похода к знахарю, тогда и по сумме найма обговорим.
Руководитель Флюгера пожал на прощание руки и вежливо попрощался с ними.
Глава 15. Суровые игрушки.
Когда они спустились с крана и забрали свои рюкзака в кондейке, кваз поинтересовался у рейдера, о том, куда тот направляется.
— Мне надо получить в гостинице номер, привести себя мало-мальски в порядок, пожрать по-человечески, ну и Шута к знахарю сводить. А что, есть предложения?
— Я, вообще-то, по трофеям с муров спросить хотел. Предлагаю решить все сразу, чтобы потом голова не болела. Тем более, если ты уйдешь в рейд с людьми Палаша. Не люблю откладывать на потом.
— Ну, можно и сейчас решить, почему нет. Давай тогда сразу к Надфилю, ему Палаш по-любому уже позвонил, и плешь проел, насчет нашего пикапа и Урала. Зайдем к нему, он нам одним махом все прикинет.
Надфиль оказался молодым и тощим, но на удивление жилистым парнем лет так двадцати. Всклокоченная кудрявая голова, мятая клетчатая рубашка, под которой виднеется затертая футболка с принтом AC/DC, затасканные джинсы. Одним словом, внешне он совершенно не производил впечатления прожженного барыги. Он, скорее, походил на компьютерного задрота, который ничего тяжелее мышки в своей жизни не поднимал. Единственное, что выбивалось из общего образа, это рукоятка пистолета, торчавшая из кобуры, которую Надфиль носил на американский манер — под мышкой. Если Дикарь не обознался, рукоятка эта принадлежала пистолету FN Five-Seven (и снова бельгиец, чтоб им пусто было) или одной из его модификаций. Уж очень узнаваемый обтекатель на рукоятке и затыльник затворной рамы. И, что характерно, носил свое оружие парень так, словно никакого пистолета при нем вообще не было, то есть он с ним сроднился и полностью привык к его весу.
Они поймали его у его оружейного магазинчика с забавным названием «Дешево и сердито». Тот как раз закрывал его на ключ. Выяснилось, что Палаш действительно отправил его посмотреть на пулемет на пикапе Чертей, чтобы прикинуть его примерную стоимость. Ну, а сам пикап и Урал, оценит механик, работавший на стаб.
Надфиль с легкостью согласился подбросить их до парковки стаба, где сейчас находились машины, приватизированные у муров. По пути торговец оружием заехал в мехцех, чтобы забрать тамошнего бригадира над мазутами, который и должен был прикинуть стоимость техники.
Пока мордатый бригадир, недовольно морща лоснящееся лицо, ходил кругами вокруг Митцу L200, который послужил основой для оснащенного пулеметом пикапа (на Урал он даже символического взгляда не бросил), а Надфиль копался во внутренностях Корда, рейдер при помощи Дикаря сортировал добычу с муров. А разнообразного добра с них тут хватало. Восемь братьев-близнецов Steyer AUG собранных, словно под копирку, с идентичным обвесом, ПБС, навороченный холосановский прицел переменной кратности, ЛЦУ и подствольный фонарь. Одному автомату не повезло, ему досталось при близком взрыве ракеты. Дикарь выронил автомат, угробив прицел,
ПП FN P90 (опять бельгиец, чтоб его) который был в руках у Соленого, никого не заинтересовал, и его отложили в сторону, к уже отсортированному оружию.У каждого осталось по одной рации на руках, включая Бисмарка и Луня, из оставшихся четырех, рейдер и Дикарь забрали по одной в запас.
Тут как раз закончили со своими подсчетами спецы от стаба. Первым начал говорит мазутный бригадир.
– За Урал даже не спрашивайте, в нем ничего, кроме наваренной решетки, особого нет, такой на любом стандарте найти можно. Я его беру по себестоимости сварочных работ плюс оплата транзита, это две горошины за все. И то, только для того, чтобы лишними часами своих парней не грузить, и без того сейчас работы по самые гланды.
– Утюг, еврейская твоя душонка, мне что, сходить к тебе в цеха и спросить сварщиков, почем они за час работы получают?
Глазки бригадира забегали, а его рожа из просто красной стала и вовсе помидорного цвета.
– Ладно, черт с тобой, Буран, три горошины за этот хлам. Но это край, больше не дам, там и так тент под замену, и колесо бортировать. Теперь по пикапу. Тут все поинтереснее выглядит — рама и подвеска усилены, тачку лифтовали, «мозги» перепрошиты, сделано сварное пулеметное гнездо с креплениями. Защита наварена от мертвяков спереди и по бокам. Есть баллоны с горючим газом, для отпугивания особо настойчивых зараженных. Выглядит красиво, но есть одно «но» — вы, водилы косорукие, умудрились где-то пробоину в радиатор заработать, он теперь течет, как гулящая девка в базарный день. Под замену. Плюс на кожухе коробки передач есть скол от пули, там теперь масло подтекает, это тоже надо менять. День работы, не меньше.
Буран насупился и посмотрел на него таким взглядом, что тот даже съежился и покраснел еще сильнее, хотя, казалось бы, куда еще-то?
— Утюг, я ведь тебе по ночам сниться начну, если ты мне так по ушам продолжишь ездить! Кого ты лечить пытаешься, какой радиатор, какой кожух?
– Но ведь правда, есть пробоины. Пойдем, покажу – голос обильно потевшего бригадира дал петуха, однако он не отступил от своего.
— Я ведь знаю, что твои ребята все это дерьмо за час исправят, а ты меня на целый день грузишь, скалку тебе в душу! Говори, скотина красномордая, сколько!?
— Пять.. шесть горошин! Не могу больше, с меня Тур из-за тебя три шкуры спустит.
— Это уже не мои сексуальные проблемы, Утюг! Итого девять горошин за обе машины. Все, свободен, вали к своим мазутам и больше мне сегодня на глаза не попадайся!
Бедный мужик вприпрыжку ускакал, шепотом бормоча проклятия, стараясь при этом, чтобы рейдер его ненароком не услышал.
Надфиль покатывался со смеху, наблюдая за это картиной, и когда Утюг скрылся за поворотом, утер выступившие слезы и поинтересовался.