S-T-I-K-S. История Маньяка
Шрифт:
А вот в полевых условиях Маньяк был готов довольствоваться и малым, потому откушал он с аппетитом и едой насладился в полной мере. Но дальше возникла и ещё одна загвоздка: несмотря на то, что Маньяк выспался и хорошо отдохнул, прошло только несколько часов, и вокруг царила ночь. А ночью нормальные рейдеры по стандартным кластерам без крайней на то нужды не ходят: развитые зараженные хоть и не обладают поголовно ночным зрением, слух и обоняние имеют гораздо острее, чем у людей, потому занятие это, мягко говоря, не безопасное.
Маньяк попытался ещё поспать. Поворочался
Двигался он не спеша, аккуратно, крадучись, стараясь полагаться больше на слух и обоняние, чем на зрение. И занятие это ему даже нравилось. Почувствовать себя в роли бесшумно крадущегося в ночи хищника – это новые ощущения, новое приключение. Что может быть лучше?
Правда, насчет бесшумности Маньяк себе явно польстил – он хоть и видел в темноте значительно лучше, чем до попадания в Улей, и даже лучше, чем большинство знакомых ему рейдеров, но полноценным ночным зрением не обладал. Хотя слышал Маньяк и о таком даре – его, кстати, считали не самым полезным. Но с дарами Улья у Маньяка… зх… лучше и не вспоминать.
В общем, хоть Маньяк и старался исполнять роль бесшумного ночного хищника, буквально вжился в неё, ночным зверем всё же не был и регулярно хрустел веточками, чем-нибудь шелестел, а однажды не заметил лежащую в траве пустую консервную банку и наступил на её край. Банка не смялась, а вывернулась из-под ноги, пролетела метра полтора, врезалась в бордюр и с бряканьем покатилась по асфальту. А бесшумный ночной хищник шёпотом выматерился в её и свой адрес.
Сначала Маньяк услышал голоса – говорили не громко, но в ночной тишине звук человеческой речи всё равно разносился далеко. Потом его носа достиг запах табачного дыма, а после Маньяк увидел и точки огоньков сигарет. Как бы курильщики не старались скрыть их ладонями, красные угольки нет-нет да мелькали в темноте.
«Кто это там такой беспечный?» - подумал Маньяк и начал подкрадываться к курильщикам.
Их было двое. Оба в кожаных куртках поверх камуфляжных костюмов, оба с АКСУ за плечами, присев на корточках у бетонной стены гаража, они курили и вполголоса обсуждали свою злодейку-судьбу:
– Стриж совсем озверел, – со злостью сказал один. – На ночь глядя ломиться куда-то, да на четырёх тачках еще, это ваще западло. Добро бы нас броня прикрывала, а так…
– Чё, на очко присел? – хохотнул его собеседник.
– А ты не присел? С включёнными фарами-то по стандартам гнать. Да я всю дорогу ждал, когда на нас элитка из кустов выскочит.
– Ну ты загнул! Да откуда тут элитке-то взяться? Тут же внешники недалеко: и до базы имперцев рукой подать, и звёздные здесь бывают. А ещё спецуровцы, мать их, крутятся постоянно.
– Ну не элитка – обычной тачке и рапана за глаза хватит. Тебе что, легче будет, если тебя не злитка на части порвёт, а рапан?
– Ну мы же с Валяем ехали, он же сенс…
– Вот молодой ты ещё! Валяй видит на 150 метров вокруг, а рапану те 150 метров пробежать – три секунды.
– Ой да не сильно тебя моложе – тоже по Улью не первый месяц хожу. Но чё делать-то? Против бугра-то сильно не попрёшь – на раз-два на разборку пустят.
– Вот и я о том: Стриж озверел! И ведь нафига, главное? Какого-то кекса ловить на заказ?
– Ну да, за него награду нехилую башляют.
– Ой да что там той награды? Помнишь, три дня назад пяток сталкерюг накрыли?
– Ну?
– И на той неделе вместе с ребятами Гонзы еще караван?
– Да помню, помню! И че с того-то, ты че неебичиским богатеем стал и тебе денег больше не надо?
– А то, что мы с тех двух ходок хабара больше получили, чем награда за этого непростого кекса. И там не приходилось по ночам по Улью гонять.
– Да ладно, так уж и больше?
– Прохладно! Сам посчитай: семь тел с каравана нам достались, плюс пять трупаков сталкеров – считай все холодильники почти забили, да ещё стволы и патроны с каравана, да и из личной снаряги ещё кто чего замутить успел. А тут одно тело, которое ещё и живым взять надо. И награда за него в основном бугру пойдёт.
– А, да ты не в курсях просто. Я рядом был, когда Стриж заказ принимал. У меня же дар на слух, помнишь?
– Ну да. Только ты его не кормишь совсем – все деньги на спек спускаешь.
– Да и хер с ним, он же все равно работает. Так вот, заказ на этого кекса не от внешников, а от институтских. И чем-то он им важен. Короче, тут на респект сработать надо. На эту… как его? На перспективу. Чтоб потом с ними работать. А у институтских много ништяков есть, которые у внешников не найдёшь. Реально приподняться можно.
– Стрижу приподняться! Чё, думаешь он с тобой делиться станет?
– Стриж приподнимется, а за ним и мы. Мы же его люди.
– Да мы для него просто мясо – сдохнем, нового наберёт. Вот нахер нас по ночи-то гнать сюда было? И вот приехали мы сюда. И? И хули толку? Приехали и спать легли все. Все, кроме нас с тобой, а мы типа лагерь охраняй, и это после того, как мы под фарами по Улью ездили. Да если бы тут кто-то был – он бы уже сто пудов к нам приперся. И ещё два часа ходи тут, дозор изображай, потом смена, а потом и подъем – только три часа поспать и получится. И нафига это всё, блядь?! Я не понимаю, вот завтра с утра бы и поехали.
«Вот же непуганые идиоты!» - усмехнулся про себя Маньяк. – «Сидят, курят, общаются… И это на стандартном кластере. Ночью. И это часовые. Единственные часовые!»
– Дык не одни же мы заказ получили. Сюда завтра ещё дофига народу ломанется. А мы уже здесь, в предполагаемом районе … этой самой… на месте, короче.
Маньяк лежал на крыше гаража, рядом с которым вели беседу муры. А это были именно они, Маньяк понял это из их разговора. И они были единственными часовыми расположенного рядом лагеря. Ну как лагеря: четыре машины, поставленные в круги, для очистки совести накрытые маскировочной сеткой - вот и весь лагерь.