S-T-I-K-S. Стекловата
Шрифт:
Мося быстро организовал работу для каждого. Акуновцы уже побывали на месте разгрома своей колонны и всё ценное там подобрали. А вот стронги, в спешке, не смогли вывести все богатства подземных арсеналов Муров. Осталосьтам многое. В основном, конечно, вещи хозяйственные и бытовые. Боеприпасы все вычищены подчистую, но с ними проблем нет. Мастер Хишша с лихвой набил грузовики и патронами, и вещами покрупней. А вот для организации быта и жизнедеятельности поселения нашли всё на месте. Поверхность,конечно,ещё долго предстоит восстанавливать, но главное: стены тут легко возводятся. Кран пригнали.
Уже стемнело, сумерки были долгими, зажгли костры. Кран, закладывавший остовами сгоревших машин дыры в ограде, почти сразу заглох. А большая фура, служившая воротами,так и не завелась. Подошёл Дантист, явно под кайфом.
– Слышь, Мося! Чё с этими... Которых мы из стойл в Грязи взяли, новичков. Чё с ними делать? Там это... Бабы есть. Короче... Мы с братвой возьмём одну.
Мося задумался.Бригада Дантиста не работала. Работяги со станции - да, эти нет. Хотя нет, они взяли, конечно, на себя костры, но... Потом просто сидели возле них, пили портвейн и курили шмаль, громко ржали и кидались в работяг пустыми бутылками. Те молча уворачивались и продолжали бесполезно мучиться с какими-то тросами, лебёдками и ломами. Ночь близилась,и ночевать опять в незащищённом месте не хотелось. Несмотря на поставленные задачи, ничего не получалось.
При упоминании о бабах дрожь пробрала организм Моси. Возникло какое-то смутное желание, как голод.
Мося решился.
– Спек есть?
– Есть малехо, -ответил Дантист.
– Дай.
Дантист вытащил из кармана прозрачный флакон с серой резиновой пробкой и скрутку тонких шприцов под рыжей латексной резинкой.
Мося взял один, набрал через пробку кубик. Дантист спрятал свои сокровища обратно.
– Иди, буду думать. А вы пока на площади всех собирайте, водку выставь и жрачку, пусть ужинают. Новичков с работ тоже сними.
Дантист перебил:
– Там, по ходу, чухнуло двое. Сенс видит их. Сидят за стеной стаба.
– Этих ловите,и тож сюда на площадь. Нет. Давай всех новичков запирайте в медблоке, беглецов туда же. Всё! Вали, не мешай.
Дрожь не проходила. Введённый спек не помог. Он лишь обострил желание. Лишние мысли и сомнения исчезли, остались лишь острые, как нож, "шаги" к реализации зародившегося плана.
Сколько он сидел, Мося не помнил. Потом резко встал.
– Дантист! Двух баб отделите от новичков, это ваши. Пусть дальше сидят в медблоке. Остальных... Сколько там?
Лицо Дантиста выражало довольство и преданность.
– Там ещё восемнадцать человек.
В голове Моси сразу родилось.
Три дня по шесть. Три шестёрки.
– Давай, шестерых вытаскивайте сюда.
Люди Дантиста кинулись выполнять.
– Раздевайте их. Не развязывайте, срезайте одежду.
Жертвы, кажется, что-то заподозрили и задёргались. Но это лишь раззадорило Муров.
Остальные, бывшие рабочие электростанции и завербованные из Грязи,с
Мосю было не остановить. Но он решил ещё приукрасить действо. Он глянул в глаза ближайшего, чёрного от мазута парня. И применил дар.
Чёрный взял протянутый нож. Вонзил в печень первой жертвы, рассёк плоть. Сунул туда руку и вытащил какой-то склизлый, истекающий кровью комок, отрезал, тянущиеся за ним нити. И подняв плоть над головой. Громко и зловеще прокричал.
– Тебе, Стикс! Пей! Мы твои рабы, несём тебе жертвы. Дай нам удачу и силу, направь нас на путь служения тебе!
Слова сами рождались в воспалённом мозгу Моси, и он заставлял свою "куклу" говорить их.
Как ни странно, дар не кончался и силы не убывали. "Даааа! Это Стикс даёт мне силы, я на правильном пути", - подумал Мося.
Мося принял кровавую "тряпку" из рук Чёрного и начал наносить ею на белых стенах зданий, обрамляющих площадь четырёхугольником, - символы. Теми символами, что он увидел на автозаправке. "Чернила" быстро кончались.
– Ещё!
– яростно закричал Мося.
Несчастный уже перестал истошно вопить и поплыл. А Чёрный, уже без гипноза, сам добыл новые "чернила" и подал в руку начинающего, дикого Килдинга.
– Я не слышу музыки. Стикс хочет слышать!
– не своим голосом прокричал Мося.
Люди Дантиста его поняли. Они были профессионалами своего дела, настоящими мурами. И могли максимально долго извлекать "музыку".
Горели четыре громадных костра, новые жрецы отбрасывали на белые стены сразу по четыре тени. Паства распласталась ниц на холодной земле. Та не впитывала кровь, но она затекала под тела невольных адептов, которые боялись даже пошевелиться. Там было теплей, и кровь, всё же, принималась Стиксом.
Под крики агнцев Мося постепенно покрывал причудливыми узорами стены вокруг площади. Когда стих последний стон и последняя капля крови пролилась на площадь, Мося закончил свой, самодельный ритуал. Но он был уверен, что исполнил всё в точности, как угодно Стиксу. Уверены в этом были и все остальные. Аура страха теперь окутывала их повелителя. Его побаивались даже ставшие жрецами люди Дантиста. Они так были под впечатлением, что даже не пошли к обещанным бабам.
Мося тоже не чувствовал себя прежним. Это состояние дрожи и возбуждения не прошло. Ритуал принёс некоторое удовлетворение. Но теперь хотелось отдохнуть, вернуться к прежним, посторонним мыслям. Не получалось. Были лишь острые мысли "пути" Стикса и жажда идти по нему, вернее, бежать от чего-то ужасного, что осталось уже позади, но постепенно нагоняло и могло сожрать.
В кармане хрустнули бумаги. Мося вытащил их. "Правда, бумаги", - мелькнула бессмысленная фраза, - "цифирки, буквы. Странно, зачем они Стиксу..." Мося бросил их в огонь. "План заготовок" пожелтел, а затем вспыхнул, сделав на пару мгновений костёр чуть ярче. Мося пошёл спать.
Сон был мучительный, всё время снились кошмары и всякий бред. Но вдруг заскрипел привод; толстая стальная плита, закрывавшая вход в подземелье, начала отползать в сторону. Утро на поверхности было солнечным. Братва нехотя выползала из подземелья, бандиты щурились и протирали глаза.