S-T-I-K-S. Стекловата
Шрифт:
– Обходят! По два грузовика, справа и слева, несутся к нам в тыл.
Я понимал, у нас уже не осталось времени. Но всё было готово. Женщины, наконец, оказались на заднем сиденье у Лягуха.
Мук держит "под парами" свой пикап; Бродяга в кузове, привёл пулемёт в боевое положение; Святой рядом и громко кричит.
– Валим, валим, валим!
Я уже было собирался запрыгивать в командирский джип, как вдруг наши рации заговорили:
– Что здесь происходит? Говорит подполковник Воронцов. Вы меня слышите?
Я, одновременно с нашим сенсом, заорал в рацию.
– Слышу!
Потом осёкся, предоставив возможность вести переговоры более опытному человеку.
Святой продолжил:
– Слышу. Все вопросы потом, главное - вам нельзя вдыхать неочищенный воздух.
– Кто говорит?
Снова послышался трескучий голос в рации.
Святой уже и позабыл свою фамилию, такова особенность развития спор в его мозге. Но решил не вдаваться в долгие объяснения, а отыграть роль перед запертыми в бункере военными.
– Майор Святкин! Спецназ ГРУ. Район подвергся заражению. Не покидайте убежище без противогазов, до получения сыворотки. Почти все, бывшие на поверхности, погибли. Как поняли?
– Почему не работают все виды связи?
– Инцидент должен быть сохранён в тайне. Следуйте нашим указаниям.
– Подтвердите ваши полномочия.
– Нас мародёры сейчас атакуют. Нет времени соединять вас с командованием. Позже, в более спокойной обстановке, мы соединим вас с командованием; они вообще не надеялись, что вы выжили.
– У нас недавно заработала половина камер, это ваша работа?
– Да.
– Люди в балахонах - это мародёры? Откуда они взялись? Вы от них прячетесь?
– Секта! Они устроили теракт с применением биологического оружия, район глубоко оцеплен. Моя группа прибыла за вами. Но нас заметили и зажали.
– Святкин, они обложили часть со всех сторон. Мы их видим. Это бред какой-то. Сейчас их грузовик будет таранить ворота. Они уже оттащили тросами бетонные блоки на входе.
Услышав всё это, я понял, что валить отсюда уже поздно.
– Давайте в здание.
– А как же пулемёт в пикапе!
– воскликнул Бродяга. Но Лягух решил вопрос быстрей. Он с визгом и дымом раскрутил колёса пикапа, и тот, разогнавшись, протаранил парадный вход в командный центр. Красивые витражи, изображавшие эпическое покорение советскими гражданами космического пространства, разлетелись со страшным звоном. А остатки алюминиевых конструкций, удерживающих их, влетели вместе с машиной в большой вестибюль. Автомобиль остановился возле окна, рядом со входом, так что пулемёт Бродяги смотрел прямо на ворота и при этом был защищён от флангового огня.
В этот же миг большие, железные ворота вылетели под напором громадного, большеколёсного Камаза. Под его прикрытием на территорию части вбежала стайка автоматчиков.
Но Бродяга был уже готов. Первый залп Корда высыпал оконное стекло и расколол мотор Камаза. И пока наступавшие не успели покинуть сектор обстрела, быстро и метко уложил оставшихся. Тяжёлые пули пронзали насквозь не только тела атомитов, но и бетонный забор, оставляя в нём большие дыры, с кусками тонкой арматуры.
Нападавшие, потерявшие эффект внезапности и увидевшие отверстия от крупняка, резко прекратили опасное нападение.
– Чёртовы атомиты!
– испуганно воскликнул самый бывалый из нас и сориентировавшийся раньше всех Лягух.
За эти секунды покоя я и остальные успели покинуть командирский джип и укрыться в здании.
Рация снов ожила:
– Лезут через забор, с обратной стороны.
Я вместе с Кирпичом кинулся к противоположной стене. Но там только ряд дверей и ни одного окна. Я дёрнул одну ручку, другую - заперто. Кирпич заорал:
– На лестницу - там между этажей окна на ту сторону; я, когда бежал, видел.
Лестниц было две. Я рванул к левой. Кирпич - вправо. Сообразил он быстрее, поэтому и успел раньше. Его калаш застучал сразу, после звона разбитого стекла. Тут же послышались ответные выстрелы.
– Твою мать!
– взвыл Кирпич. Отчаянный голос многократно отразился от холодных стен. Его автомат затих.
Я достиг своей позиции. На фоне забора хорошо были видны тёмные фигурки, целеустремлённо двигавшиеся под защиту стен нашего здания. Но я им такую возможность предоставлять не стал. Начал бить короткими очередями по самым прытким. Вот упало двое лидеров. Потом моей рации настал конец. Атомиты оказались удивительно хорошими вояками. Моя огневая точка была быстро обнаружена, и в неё стали долбить на бегу со всех стволов. Сработавший дар и спалил мою рацию, а заодно и не дал воспламениться пороху в гильзе моего очередного выстрела. Не думая, я выщелкнул испорченный патрон и перебежал этажом выше. Успел разбить окно и уложить ещё одного и, пока пули ещё не защёлкали по стене у меня за спиной, вернулся на второй этаж. Я дал оттуда длинную очередь, отнявшую жизни ещё у трёх нападавших. Тут дар снова сработал, с лихвой отработав потраченные на его прокорм спораны. Атомиты дрогнули и отступили, побежав с удвоенной скоростью назад, к забору, виляя при этом, как раненые лисы. Я сменил рожок и успел, по-моему, попасть ещё в одного удиравшего. Скажу вам, то ещё удовольствие - стрелять из автомата на лестничной клетке. Даже если бы моя рация и не приказала долго жить, я бы её сейчас всё равно не услышал. В ушах стоял тонкий писк. Быстро преодолев коридор второго этажа, отличавшегося от своего собрата на первом этаже наличием дверей (не с одной стороны, а с двух), увидел на лестничной площадке лежащего в позе эмбриона Кирпича. Лужи крови не было. Я мельком глянул в окно. Опять гады полезли. Обозначил себя короткой очередью. Появившиеся руки и головы опасливо скрылись.
Судя по грохоту из вестибюля, там тоже было не скучно. Я попробовал поднять Кирпича, но он реально был тяжёлый, как мешок с кирпичами. Тело было мягкое, и он мне совершенно не помогал себя поднять. Вынести Кирпича из под огня было необходимо. Я надеялся, что он просто без сознания. Наконец, я перекинул тело через плечо и пошёл на первый этаж. Навстречу мне бежала Уборщица с "винторезом". Она сходу заорала (наверное, тоже оглохла):
– Меня Святой послал, чего вы замолчали?
– Я сейчас вернусь, постреляй там в окно, только не высовывайся.
Только я это сказал, как на обоих лестничных пролетах прогремели взрывы. Белый дым, вместе с вынесенными дверями, влетел в коридор.
Пришлось спешно усадить Кирпича у стены.
– Посмотри, что с ним. Я возвращаюсь.
Каблуком берца ударил по белой оргалитовой дверце кабинета напротив. Замок остался в дверном косяке, а вот, слабый материал не выдержал и начал рваться, как картон. Ещё пара ударов, и проход открыт. Было очевидно, что сейчас атомиты вовсю несутся к окнам первого этажа. Поэтому, не теряя ни секунды, я вылетел в окно и стал расстреливать магазин в приближающуюся группу. У них было время только на поворот оружия в мою сторону. Кто-то упал, кто-то начал стрелять. Моё тело ушло в перекат, укрывшись за высокий бордюр. Удивительно, но повода для срабатывания дара не было; по мне до сих пор никто не попал. Я дал ещё очередь и скосил оставшихся. В этот раз они были более успешны, и я опять оказался в черноте. Один из лежавших на асфальте спрятался за телами погибших или раненых товарищей и вёл по мне огонь. Я решил вернуться в здание и оттуда бросил в ту кучу гранату эф один. После взрыва последний герой умолк.