С волками на Вы

Горышина Ольга

— И что, думаешь, я приду?

— Надеюсь. У меня девственницы никогда не было. Интересно.

— Козёл ты, Костя!

— Сама меня так назвала. Пытаюсь соответствовать.

— Мне домой пора. Дай юбку. В мокрой поеду.

Костя встал с дивана и притащил юбку, на которой уже не видно было пятна.

— Проводить до метро?

— Не надо. Я и так больше часа у тебя отняла, а ты не получил ничего взамен.

— Почему же, — усмехнулся Костя, — я получил незапланированную стирку.

Гостья схватила с вешалки куртку.

— Варь, уже темно. Я провожу. Могу даже до дома.

— Мне до Озерков.

— Да хоть в Купчино! Я свободен. И ты мне что-нибудь про фольклор расскажешь. Идёт?

Они

оделись.

— Давай сумку. А то ещё надумаешь огреть меня своими кирпичами.

— Оборотней принято бить железом, — усмехнулась Варя.

Костя пожал плечами и тогда в тёмной прихожей, и сейчас в тарантасе румына.

— Я, например, знаю, что оборотней у вас принято бить железом. Интересно, почему?

Богдан усмехнулся.

— Потому что чугунная сковородка у бабы всегда под рукой. Но вообще-то оборотней накалывают на вилы. Но тебе лучше с оборотнем не встречаться. Не справишься. Загрызёт.

— А мне интересны волки. Не люблю писать о том, в чём не разбираюсь.

— Тогда не пиши про оборотней. Это вообще не твоя тема. А Варваре я помогу в них разобраться. Обещаю, она останется довольна.

Богдан резко затормозил и скатил машину на обочину.

— Мы не доехали…

Костя вздрогнул, вдруг вновь увидев вокруг зрачка румына жёлтый круг. Богдан коснулся его плеча. На этот раз без лишней силы. Рука была мягкой, а он и не заметил, когда румын успел надеть меховые варежки.

— Здесь рядом волчье логово, — прохрипел Богдан. — Хочу проверить выпущенного волчонка. Закройся в машине и не смей выходить на улицу. Особенно, если увидишь волка. Даже если тот кинется на машину. Не предпринимай никаких попыток отогнать его, слышишь меня? Не смей!

Богдан отдёрнул руку— на рукавицах были волчьи когти. Только рассмотреть их Костя не успел. Румын выскочил из машины, успев втопить засов на водительской двери. Костя машинально нажал на свой. И тут на окно прыгнул волк — так неожиданно, что Костя отпрянул. В водительское окно он уже не увидел румына. А волк оставался на задних лапах. Из раскрытой зубастой пасти валил пар, а глаза нереально желтели. Костя выругался и отстегнул ремень безопасности.

Глава IX — Дорога

Костя и волк будто гипнотизировали друг друга. Парень мог поклясться, что взгляд у волка человеческий. Животное стояло на задних лапах, положив передние на стекло, и смотрело человеку прямо в глаза. Костя вжался в сиденье. Волк походил на изваяние — шерсть на холке взъерошена, но уши не шевелятся. Костя стал судорожно рыться в карманах — чёрт, нож остался в лыжных штанах. Впрочем, волк не медведь и даже не лось, чтобы пробить стекло. Так что Богдан прав. Самое лучшее в данной ситуации — оставаться в машине и ждать, когда волк сам уйдёт. Только ждать не хотелось. Хотелось проявить волю. Показать, кто в лесу хозяин, и увидеть хвост убегающего волка.

Костя перегнулся через сиденье в надежде отыскать что-нибудь, способное обратить хищника в бегство.

Первым на глаза попался фонарик. Отлично! Он включил его и направил луч света через стекло прямо в глаза зверя. Заскулив, волк спрыгнул с окна и попятился. Но дальше обочины не ушёл. Шея втянута, а вот устремлённый на человека взгляд горит недобрым огнём.

Костя стал шарить дальше и нащупал рукой домкрат. С трудом вытянул из-за сиденья и взвесил на руке. Сойдёт!

Волк снова припал к стеклу, и вновь Косте пришлось отпугнуть его фонариком. Затем он перелез на водительское сиденье, вытащил задвижку и замер. Волк перескочил на эту сторону и вновь загипнотизировал его жёлтыми глазами. Надо резко открыть дверь и ударом отбросить зверя, но левая рука почему-то дрожала, а железяка оттягивала правую так, что Костя испугался, что сейчас уронит домкрат. Но не может же он, как глупый ребёнок, просидеть взаперти, чтобы подарить Богдану очередной повод высмеять его. Нет, уж лучше встретиться с этим самоуверенным красавцем над бездыханным телом волка.

Впрочем, это, может быть, не самый лучший способ завоевать расположение хозяина, принимая в расчёт его любовь к серому брату. Богдан ведь не зря попросил не реагировать на волка. Быть может, это один из вскормленных им питомцев пришёл, признав машину. Да и под ложечкой сосёт не по-детски, и тоненький мальчишеский голосок, ещё с картавым «р», пищит изнутри: «Прекрати, не надо!» К чёрту Богдана! Надо самому себе доказать, что на твоей спине татуированный тигр не просто так пасть разевает.

Костя с силой толкнул дверь, но та застряла, и желаемого эффекта не получилось, а волк, почувствовав опасность, отпрыгнул, встал в стойку и стал выжидать. Костя медлил, поглядывая в сторону леса в надежде увидеть возвращающегося Богдана. Затем тяжело вздохнул и навалился плечом на дверь. Та распахнулась слишком быстро. Костя не удержался и полетел под колесо машины прямо в снег. Правой руки он не разжал, и домкрат больно приземлился на ногу. Но времени для стенаний не было. Костя видел несущегося на него волка с взъерошенной шерстью и разинутой пастью, из которой валили клубы пара. И слишком ярко сверкали четыре смертоносных клыка. Лапы будто вовсе не касались снега — полёт волка был мягкий и плавный, как в замедленном кино. Костя не мог оторвать взгляда от пылающих жёлтым огнём глаз и просто ждал, когда серый хищник запрыгнет на него. Только тоненький внутренний голосок не был парализован и взывал о помощи — сделай, сделай что-нибудь! Только волк уже совсем рядом, и сопротивление бесполезно, но всё же Костя поднял над головой правую руку и швырнул домкрат наугад, не целясь. Страх взял верх над смелостью, и, сам не понимая почему, он повторил зов писклявого голоска и позвал на помощь:

— Богдан!

Костя не знал, успел ли выкрикнуть имя румына. Опустившиеся на грудь тяжёлые мягкие лапы перекрыли поток воздуха, в глазах потемнело, и тело сделалось абсолютно ватным.

— Константин! Константин! Очнись!

Парень с трудом приподнял веки, увидел белое лицо Богдана и захотел вновь закрыть глаза, но, почувствовав на лице холод, слизал с губ снежинки.

— Вставай! — орал Богдан не своим голосом.

Костя сумел подтащить себя к переднему колесу и принял сидячее положение, затем смахнул с лица остатки снега, которым Богдан, похоже, его растирал, и хрипло спросил:

— Что с волком?

Слова давались с трудом, грудь болела, будто на ней лежала груда кирпичей.

— Какой ещё волк? — непонимающе переспросил Богдан.

— Как какой? Как только вы ушли, к машине сразу подскочил серый, я схватил домкрат и швырнул в него, а потом позвал вас. Мне даже показалось, что волк меня немного придушил. Дышать тяжело.

— Ты, кажется, перепутал волка с домовым, — усмехнулся румын. — Если бы он выдрал клок одежды, тогда я бы ещё поверил. Но душить… Я действительно услышал твой крик и поспешил к машине. Только, прости, никакого волка не увидел. Ты лежал тут на снегу без сознания.

— Но вот же. Я швырнул домкрат…

Снег вокруг оказался чист. Костя недоуменно посмотрел на поднявшегося с колен румына.

— Все инструменты в закрытом ящике в кузове. И ты никак не мог ничего оттуда взять.

— Нет, вы забыли его убрать.

Костя с трудом поднялся и, опираясь рукой о распахнутую дверь, заглянул в салон в надежде увидеть на сиденье брошенный фонарик и, не найдя, стал искать его за сиденьем, но нашёл лишь бутылку с водой. За ночь она превратилась в большую льдинку и сейчас начала оттаивать.