S.T.I.K.S - Нолд
Шрифт:
Очередной хлопок, и еще одна платформа начала снижаться, пытаясь приземлиться. Массивный механизм с лязгом соприкоснулся с землей, ломая опоры. Из десантного модуля высыпали бойцы. К счастью, свои. Вражеские платформы, неожиданно для всех, начали разрывать дистанцию. Платформы защитников не спешили их преследовать, выходя из под надежного ракетометного прикрытия. Стороны застыли друг напротив друга, прекратив взаимный обстрел. В воздухе все еще держались пять вражеских платформ. Раздался едва слышимый, раздражающий писк, и раздался усиленный техникой незнакомый голос.
– Внешники! Люди Базы! Последние ее еретики в этом мире, жаждущем очищения! Сегодня, мы пришли к вам не для того, чтобы уничтожить, а лишь чтобы показать серьезность наших намерений! Покайтесь, ничтожные, и примите огонь Прометея! Спасите этот мир вместе с нами, и заодно, спасите свои жизни, которыми вы так глупо дорожите. От ваших воздушных сил почти
Сообщение закончилось. Вражеские платформы, не тратя свое время, развернулись и полетели обратно. Словно и не было только что кровопролитного боя, в котором они теряли своих соратников. Андрей обернулся на Шипулина. Тот словно разом постарел лет на десять, не меньше. И в глазах его поселилось тихое, глубокое отчаяние.
Глава 37. Перебежчик.
Последствия атаки масочников были воистину ужасны. Ранее казавшийся таким упорядоченный лагерь обратился в хаотичные руины. Больше половины палаток снесло, или в ходе боя, или просто испуганной людской толпой, метавшейся в тесном пространстве. Число пострадавших или уничтоженных запасов и вовсе не получалось оценить. Провизия, боеприпасы, даже оружие. Все было поглощено полнейшим беспорядком того трагичного часа, в ходе которого Башня оборонялась. Растерянные люди выбирались из подземелий обсерватории, печально бродя по развалинам, и собирая то, что еще могло пригодиться. Хорошо хоть, вспыхнувшие кое где пожары были опеативно задавлены, в основном силами солдат. Шипулин, послонявшись недолго по останкам лагеря, похлопал Андрея по плечу, и молча удалился в свой странный кабинет. Выглядел он неважно. Словно, вся жизнь в одночасье покинула его бренное тело, оставляя пустую, бездушную оболочку. Даже улыбка, которую он бросил в сторону что-то лепечущей девочки, сквозила фальшью. Свиридов не стал мешать ему уйти. Ясное дело что комендант сейчас далеко не в лучшем состоянии. Но что может сделать он, обычный боец, чтобы помочь товарищу? Он не психолог, и не великий оратор. Он и сам растерян, и не понимает, как теперь быть, и что делать. Чем он может помочь ему, осознающему всю глубину проблемы куда лучше Андрея. Все таки это его ответственность, ответственность взявшего на себя роль командира.
Андрей, вместе с Казаковым и еще несколькими офицерами, включая уже знакомого лейтенанта Котовского, пытались навести порядок, руководя незанятыми в обороне бойцами. Палатки для временного проживания установили быстро, а вот сбор трупов и разгребание пространства от обломков затянулись. Погибло много. Под завалами нашли тридцать девять тел, из которых лишь трое были военными Шипулина, и еще один бойцом одного из вольных стабов, успевших укрыться в этом, как им казалось, безопасном месте. Подумать только, большая часть погибших - самые обычные люди, пусть и иммунные. Правда, к этим трупам следовало присовокупить тех бойцов, судьба кого еще не выяснена, но вполне предсказуема. Три платформы защитников рухнули вниз, к основанию скалы. Вероятность выживания экипажей нулевая. Там уж, если не разбился при падении, так добьют и сожрут зараженные, которым явно живется не так уж сыто на этом ровном как стол пространстве. Обломки собрали в большие кучи, не став даже всерьез сортировать. Не то состояние у людей, чтобы беспокоиться об оставшемся под ними хламе и тряпках.
По настоящему тревожны были разговоры среди людей, особенно тех, что пришли со стабов. Слушая, о чем они переговариваются меж собой, когда не знают что их слышат внимательные уши, Андрей узнал что среди них уже немало тех, кто может в любую секунду переметнуться на сторону противника, для спасения своей шкуры. Страх поедал их сердца. Доверчивые идиоты. Может масочники и не врут, и пощадят жизни этих малодушных, но что-то сомнительно, что их ждет иная судьба, чем участь боевого или рабочего мяса, почти лишенного воли. Нет, Андрей четко осознал что его авторитета тут не хватит. Он может и герой, вытащивший всех из жопы, но людским массам этого не объяснишь. Они скорее поверят тем, кто лично привел их сюда, и защищал все это время. А кого для этого можно припрячь? Молодняк? Некоторым авторитетом уже начал пользоваться Михалыч, которого знали еще по Базе. На удивление общительный оказался дед. Но сейчас он возился над аварийно приземлившейся платформой, покрывая чистым матом то ли масочников, то ли экипаж, а то ли и вовсе сам завод, выпустивший эту несчастную развалюху. Нельзя его в таком состоянии духа тревожить, без крайне острой нужды. Оставив все на попечение Казакова, Андрей двинулся в сторону купола.
– Яков Владимирович просил его не беспокоить.
Выросший словно из ниоткуда военный секретарь преградил Андрею путь, с решительностью тигра, защищающего свое потомство. Андрей такой преданности не оценил, грубо отодвигая секретаря в сторону. На всякого тигра найдется свой дракон.
– Нам сейчас не до ваших субординационных игрищ.
Секретарь следом не пошел, злобно зыркнув в спину Свиридова. Да и черт с ним, и его обидами. Не в детском саду, перетерпит. Поднявшись по небольшой лесенке, Андрей понял, что что-то под куполом не так. Неясные ощущения мучили его еще там, когда он увидел лицо коменданта после вражеского ультиматума, но сейчас это ощущение достигло пика. Шипулина за столом не было. Стол вообще остался ровно таким же, каким и был. Хотя нет, кое что изменилось. Подойдя ближе, Андрей увидел коробочки «жужжалок», замолкшие навек, кем то раздавленные и снова сложенные в похожую кучку. Такой силой обладает только рука в боевом костюме. Но где же владелец этой руки? Свиридов окинул пространство купола взглядом. Пусто. Единственным местом, куда взгляд не доставал, была расположенная на высоте в десяток метров закрытая кабинка наблюдателя, к которой вел отключенный сейчас подъемник, и узкая, похожая на ту, что он видел недавно на Востоке-1, лестница. Перебирая перекладины, Андрей полез наверх.
Комендант «Башни» действительно был там. Точнее, там было то, чем стал этот замечательный человек, успевший заслужить подлинное уважение Андрея. Шлем боевого костюма валялся на полу, словно ненужный хлам. Яков Владимирович Шипулин корчился в своем костюме, силясь сдвинуть его хоть на сантиметр, но тщетно. Искусственные мышцы, позволяющие рвать сталь словно пластилин, не желали слушаться команд. Режим полной неподвижности. Увидев Андрея, новоиспеченный зараженный яростно щелкнул зубами и издал странный звук, жалкую, неумелую пародию на полноценное урчание, от того не менее жуткую. На приборах перед Шипулиным лежал пистолет. Андрей застыл, с неверием взирая на открывшуюся картину. Эмоции угасли. Он не чувствовал ничего, по поводу гибели коменданта. Лишь пытался понять, зачем? Какой смысл был в этом? Хотел совершить традиционное самоубийство, с пистолетом в висок, но чего то не рассчитал, и был вынужден заковать себя в стальную скорлупу, чтобы не навредить окружающим? Тошнит уже от этих загадок. Большие и маленькие, они всюду, и кто бы знал, как они уже раздражают. За спиной раздался вкрадчивый, и очень знакомый голос.
– Я бы на твоем месте особо не шевелился.
Андрей замер, прекрасно понимая, что силовой костюм это не панацея, и существует немало вещей, способных отправить его на тот свет, игнорируя все слои защиты. Но почему? В глубине души уже появилось понимание, но он все еще пытался убедить себя, что оно лишь плод ошибки или заблуждения. Неужели он сам привел в их стан погибель?
– Ладно, можешь повернуться. С твоей спиной разговаривать смысла мало. Только плавно, осторожно. Чтобы я чего плохого не подумал.
Осторожный, плавный разворот. Свиридов поднял глаза, взирая на улыбающуюся физиономию Кадета. Тот выглядел так, словно очень рад видеть хорошего знакомого. Образ радушной встречи разрушал лишь странный черный стержень, на линии которого находился Андрей. Что это такое, он не знал, но если за этим улыбающимся лицом и правда скрывается тот самый диверсант масочников, ожидать от него можно любой, даже самой изощренной пакости.
– Ну, привет тебе, Андрей Павлович. Как дела, как сам?
– Почему, Кадет? – выдавил из себя глупый вопрос Андрей, - Ты предал нас? Почему ты к ним переметнулся?
– Переметнулся к «ним», говорите, - задумчиво протянул Кадет, - видите ли, многоуважаемый лейтенант, имеет место быть некоторое неприятное заблуждение. Евдокимов Иван Иванович, известный вам как «Кадет», ни разу в жизни вас в глаза не видел. Славный парень, новичок Стикса, еще не преисполнившийся животной жестокости нашего мира. Любитель травить безобидные шутки и тайный воздыхатель небезызвестной вам Сойки, уж не знаю ее настоящего имени, остался в плену. Возможно, уже стал частью отлаженной боевой машины Прометея, возможно, просто расходным материалом для иных нужд. Я не знаю, да и не до его тяжкой судьбы мне. От Кадета во мне лишь внешние данные, да кое-какая эмоциональная маска, позволившая так успешно обвести вокруг пальца даже капитана Горского, с его зорким взором.