S.T.I.K.S - Нолд
Шрифт:
– То есть, ты наш живой детектор? – неподдельно удивился Андрей. Кадет нервно кивнул. На стол неожиданно запрыгнула кошка, усевшись на карту, прямиком на то место, где располагалась скала обсерватории. Свиридов удостоил ее лишь короткого взгляда. После столь неожиданного «спасения» от обмана Кадета, робот продолжал вольно бродить где ему вздумается, и вмешиваться в его жизнь Андрей не видел совершенно никакого смысла. Все равно, в нужный момент окажется в нужном месте, а если уж не окажется, то что же, значит такова судьба, и с этим остается только смириться, решая проблему собственными силами.
– Превосходно! – Казаков хлопнул в ладоши, довольно откидываясь в кресле, - Хоть мы и понесли
– Да мне то откуда такое знать, - скрестил руки на груди диверсант, - я им свечку не держал. Вряд ли такая установка одна. Подозреваю, что их тут минимум четыре, а то и пять, чтобы замыкать вокруг вас блокаду. Иначе твари уже нашли бы лазейку и сбежали. От тварей охранять их смысла нет, зараженные к ним и не приблизятся, а от нас… Не знаю. Вряд ли они догадываются, что я рассказал вам об этом.
– Это плохо. Эффективная дальность автоматического огня превосходит возможности ручного прицеливания, особенно если эти их штуки будут «замыливать» электронику. – громко пробурчал Михалыч себе под нос.
– Пусть так, - стукнул по столу кулаком Андрей, больше для самого себя, чем для остальных, - вариантов у нас нет. И время тоже неумолимо кончается. Пусть это и чистой воды авантюра, мы уничтожим эти установки, разгоним тварей, и уйдем до прихода масочников. Иного пути у нас нет.
Глава 39. Прорыв.
Весть о том, что Шипулина вероломно убил вражеский диверсант, притворившийся секретарем коменданта и долгое время вынюхивавший тайные сведения, была воспринята народными массами с немалым негодованием. Андрей мог лишь недовольно морщиться, слыша как распространяет эту наглую ложь Михалыч. Ложь во спасение, так кажется говорят? Сейчас, на алтарь этого самого спасения была брошена даже не жизнь, а честь уже умершего человека. Какой бы бюрократической крысой не был секретарь, вряд ли он достоин всех тех выкриков, что раздавались сегодня в его адрес из толпы. И тем более противно было видеть довольную рожу настоящего диверсанта, улыбающегося во все уцелевшие после удара Сойки зубы. Но реакция на эти известия оказалась сущей мелочью, по сравнению с тем, что началось, когда Михалыч огласил приказ – немедленно начать сборы и погрузку всего имущества на транспорты, для эвакуации. Крики, брань, обвинения в неграмотности и даже безумии. Навести порядок удалось далеко не сразу. Пришлось применить немало успокоительных тумаков и выжать чашу убеждения досуха. Люди разошлись, продолжая ворчать, но понимая что приказы нового руководства им выполнить все же придется.
Сейчас, взглянув на лагерь со стороны, можно было подумать, что на него опять напали. Повсюду царил человеческий хаос. Возня и суета множества людей, занятых каждый своим делом. Подготовка к эвакуации, несмотря на народное недовольство, двигалась быстро, но даже в таком темпе на сборы должно было уйти никак не меньше семи-восьми часов. В выстроившиеся рядами грузовые машины закладывали плотно забитые припасами и иным ценным имуществом контейнеры. К счастью, машин от налета масочников пострадало не так уж и много, да и те уже ударными темпами приводили в нормальный вид. Безвозвратно оказался утерян лишь один грузовик. Угодившая прямиком в кабину ракета превратила ее в пылающий ад, ощерившийся металлическими осколками, и в дополнение столкнула вниз, в сторону обрыва. Проломив хлипкое заграждение, тяжелый транспорт рухнул вниз, ударяясь обо все встречные выступы. То, что докатилось до основания скалы, восстановлению не подлежало ни в каком виде. Хорошо, что в момент падения грузовик был пуст. Перевозившиеся на нем боеприпасы заблаговременно укрыли в недрах основания обсерватории. Андрей, наблюдавший за этой суетой от входа под купол обсерватории, не заметил подошедшего сзади Кадета, и вздрогнул, услышав его вкрадчивый голос под самым ухом.
– Что, господин лейтенант, занимаетесь пассивным руководством?
Даже не повернувшись в его сторону, Андрей продолжил наблюдать за работами. Разговаривать с перебежчиком ему особо не хотелось. Нет, как ни странно, особой ненависти к конкретно этому масочнику не было. Если не соврал, он и сам не в восторге от содеянного с ним. Но тот факт, что из за этого вот молодчика был посмертно опорочен другой человек, оставил щедрую горсть горечи на душе Андрея.
– Игнорируете? Ну, ладно. Я чего подходил то… Михалыч сказал что через четверть часа обе исправные платформы будут полностью готовы к вылету.
– Меня это должно обрадовать? – мрачно осведомился Свиридов.
– Не знаю. А почему нет? Все таки, время нам сейчас ценно. Люди уже собираются, но если блокада орды не будет прорвана, все их сборы станут лишь пустой тратой времени.
– После некоторых событий, - начал Андрей с мрачной миной, вряд ли видимой за шлемом костюма, - мне перестал нравиться такой прекрасный транспорт, как летающие платформы. Из четырех вылетов, которые я могу вспомнить за последнее время, три закончились плачевно, особенно для самой техники.
– По статистике, воздушный транспорт Стикса на семьдесят два процента безопаснее наземного.
– безмятежно изрек Кадет. Андрей обернулся к нему, слегка недовольный собой. Все таки вовлек он его в разговор, хитрый черт.
– И откуда же такая статистика?
– Да ниоткуда, - пожал Кадет плечами, - я ее только что выдумал. Хотя, не думаю что особо сильно погрешил против истины. В воздухе главной опасностью Стикса являются сами люди. О воздушных тварях я ничего и никогда не слышал, хотя мои воспоминания… Словом, не слишком я в них уверен.
– Я тоже ничего не слышал о летающих тварях. Но это не значит, что их вовсе нет.
Разговор был неожиданно прерван бойцом в тяжелом костюме, подбежавшим со стороны посадочного пятачка, где сейчас приводились в порядок платформы.
– Господа, капитан Горский просил вас пройти к платформам по важному делу.
Передав сообщение, боец скрылся в толпе, ничего не уточняя. Андрей пожал плечами, и двинулся вперед, раздвигая людскую суету словно нагретый нож свежее масло. Да, маслице совсем не помешало бы, учитывая скудость рациона. Липкое пюре быстрого приготовления, хоть и оказалось весьма питательным, аромат испускало не самый приятный. Михалыч стоял около платформы, облаченный лишь в грязный рабочий костюм прямо на голое тело. В руках его покоился внушительных размеров непонятный инструмент. Таким и зараженного «среднячка» прибить можно с легкого замаха.
– Все готово, - устало изрек механик, едва Андрей показался перед ним, - закончили даже раньше плана. Машины полностью исправны, а кое какие узлы даже заменили на новые. Надежности ради. Казаков уже отбирает в экипажи стрелков, а пока… Андрей Палыч, на два слова.
Отведя Андрея в сторону, Михалыч достал из внушительного нагрудного кармана небольшую чистую тряпицу, и развернул ее. На почти белой материи лежало что-то маленькое, поблескивавшее в неверных лучах местного светила. Правильный октаэр, размером с ноготь большого пальца, выполненный из небесно голубого и совершенно непрозрачного стекла. Свиридов недоуменно посмотрел на странную бижутерию. Судя по тому, как бережно относился к этому кристаллику Михалыч, он был чем то весьма ценен.