Сабинянские воины
Шрифт:
– Ваши руководители не хотели, чтобы мир узнал правду? – забыв о предосторожностях, крикнул Тим.
Теше снова робко улыбнулся: он как будто наконец понял, что от него хотят. Я и остальные – те, кто постарше – снова покосились на солдат. Но Сот и второй парень, потупившись, смотрели в землю.
– Если бы они не хотели, то разве позволили бы тем трем людям десять лет назад эмигрировать из Сабинянии, помните? – быстро сказал Тошук.
Снова наступило молчание.
– Может, они вовремя не оценили масштабы бедствия, а когда осознали,
– Ничего себе – не оценили! – воскликнул Марк. – Те трое спасшихся, когда вышли за стену, уже состояли из одних костей. Может, жрецам вообще нет дело до страданий своего народа?
Тут я счел за лучшее вмешаться:
– Коллеги, – поспешно проговорил я, – мы с вами сидим в пятидесяти метрах от стены. Еще вчера мы мечтали пересечь ее любой ценой. Разве мы с вами не знали обо всех этих проблемах? Прекрасно знали. Но при этом мы всей душой рвались сюда, желая узнать еще больше. А сейчас мы, пока что ничего не узнав, начинаем с наскоку осуждать… – Я перевел дух. – Мало того, что поспешная оценка обычно не способствует пониманию, так нас, я опасаюсь, вообще могут выставить назад за такое проявление нелояльности…
На меня посмотрели – кто-то с осуждением, а кто-то, наоборот, согласно закивал. Тошук напряженно глядел перед собой. Мария выглядела растерянной. Лишь трое сабинян оставались совершенно спокойными. Я смущенно продолжил:
– Я просто хотел сказать, что если мы хотим продолжить нашу экскурсию, нам следует, наверное, воздержаться от таких вопросов… ну, хотя бы в самом начале тропы.
– Ничего страшного, – сказал Теше, ободрительно посмотрев на меня и оглядев всех по очереди. – Вы можете задавать свои вопросы. Вы ведь здесь именно для этого.
Но, как ни странно, никто больше не пожелал продолжать. Наоборот, словно по команде, группа начала подниматься.
– Спасибо вам за еду, – сказала Йоки, покраснев.
– Да, пожалуй, при желании к этим сухарикам вполне можно привыкнуть, – попытался сгладить неловкость Ержи, но почувствовал, что неудачно: на него хмыкнули.
Теше усмехнулся.
– Ничего, не бойтесь: ниже вы встретите стойбище с огородом. Там такие же овощи, что и у вас растут. Подкрепитесь.
– Вы не пойдете с нами? – спросил я.
– Нет. Я служу здесь.
– В армии? – удивился Марк.
– Нет, – уклончиво улыбнулся Теше. – Просто тут мое место службы. – Он на минутку умолк. – А в армии служат мои сыновья. Двое младших. Вы их встретите.
– Младших? А сколько всего у вас детей? – заинтересовалась Мария.
– Э… четверо. Сейчас четверо, взрослых. Было больше, но выжили не все.
– Боже, сколько же вам лет? – спросил Марк.
– Пятьдесят пять, – ответил Теше, собирая остатки еды в свою котомку.
– Значит вы… – я силился подсчитать, – Вы живете тут с самого основания Сабинянии?
– Нет, я присоединился позже, в двадцать лет.
– Присоединились – то есть вступили в общину? – Мария попыталась вспомнить. – Значит, это было еще в те годы, когда в Сабинянию принимали новых членов…
– Вобщем, да. Принимали.
Теше хоть и отвечал на вопросы, но в то же время стоял наизготовку, держа котомку за спиной. Нам вроде тоже было пора идти. Но я решился спросить напоследок:
– Скажите, а откуда вы родом? До Сабинянии?
Он опустил было голову, но быстро выпрямился.
– Из Денвера. Это в США. Но это было давно.
Все вздрогнули. Англоязычный Тим – возможно, он был как раз американцем – уже открыл было рот, чтобы начать выяснять подробности. Но то ли не желая больше отвечать, то ли ему действительно нужно было на его «службу», Теше слегка поклонился, приложив руку к груди (Тошук ответил тем же, и все торопливо последовали его примеру), после чего повернулся и медленно зашагал в ту сторону, откуда пришел. Вскоре он скрылся в зарослях.
– Ну что же, и нам пора в путь, – сказал Тошук, поднимая с земли рюкзачок.
Йоки не двигалась с места.
– Простите меня. Я, должно быть, не сдержалась и сказала лишнего, – пробормотала она.
– Да и я тоже, – вздохнул Тим. – Но смирение этого человека просто поражает. Он так спокойно говорит о голодных смертях! Кажется, не будь тут нас, он бы и не догадался о том, что это страшно.
– Признаться, я сперва подумал, что он плохо нас понял, – заметил Марк. – Но теперь вижу, что понимал он прекрасно. Хотя в первый момент я решил, что английский ему не родной. Подумать только – бывший американец! И здесь, в этом рубище, и с такими мыслями в голове… Может, – он понизил голос, чтоб не слышали солдаты – у него проблемы с психикой?
– Америка – большая страна, там много очень разных людей, – сказал Марино. – Там как раз более вероятно встретить такие необычные экземпляры, как этот Теше. В американской глубинке и не такие сектанты попадаются. А насчет плохо с головой – все возможно, если учесть, что для добровольного уединения в подобную общину нужны очень специфические рекруты.
– Друзья, – перебил Ченг, к которому вернулся его наставительный тон. – Я присоединяюсь к ранее высказанному мнению о том, что нам рано делать выводы. Давайте прогуляемся по Сабинянии хотя бы несколько километров! А еще лучше – десятков километров. И поговорим побольше с разными людьми.
С этой идеей трудно было не согласиться, и на том обсуждение закончилось. Мы уже начали по очереди выходить на тропу, когда Марино спросил Тошука:
– Получается, вы и есть наш гид по Сабинянии? Помнится, вы говорили, что нас будут сопровождать местные. То есть я совершенно не против, просто мне интересно…
– Скоро к нам присоединятся местные провожатые. Потерпите немного, – ответил Тошук без улыбки, глядя перед собой.
Он обменялся поклонами с солдатами, и наша группа двинулась. Пропустив остальных вперед, мы с ним пошли последними. Я оглянулся назад. Сот с товарищем продолжали стоять неподвижно, глядя нам вслед.