Саботажник
Шрифт:
Он догнал Уолли, который сказал:
— Ты белый, как простыня. Тебе плохо?
— Ничего страшного. Где он?
— Дальше по переулку. Думаю, он меня заметил.
— Если заметил и попытается убежать, это наш человек. Пошли.
Мак двинулся вперед, хватая ртом воздух. Переулок был грязный и зловонный. Вместо того чтобы повернуть к Двадцать Четвертой улице, как полагали детективы, переулок неожиданно свернул влево и окончился тупиком у большого склада с зарешеченными окнами. Перед складом стояли большие бочки, за которыми вполне можно было спрятаться.
— Мы загнали его в западню, — сказал Уолли.
Мак охнул. Уолли
— Боже, Мак!
Лицо Мака смертельно побледнело, глаза расширились. Он поднял голову, глядя через плечо Уолли.
— Сзади! — с трудом произнес он.
Услышав шаги, Уолли повернулся.
Человек, которого они преследовали, человек, похожий на изображенного на рисунке, человек, который несомненно был Саботажником, бежал к нему с ножом в руке. Уолли закрыл собой старого друга и выхватил из-под клетчатого пальто пистолет. Привычно взвел курок и прицелился. Он хладнокровно прицелился так, чтобы раздробить кости плеча Саботажника, но не убивать и потом допросить о новых, готовившихся нападениях.
Но Уолли не успел выстрелить: он услышал металлический щелчок и с изумлением увидел лезвие, неожиданно оказавшееся у самого его лица. Саботажник все еще был в пяти футах от него, но острие ножа уже вошло в глаз.
«Его нож телескопически раскладывается в шпагу, — было последней мыслью Уолли. Нож Саботажника вошел ему в мозг. — А я-то думал, что уже все повидал».
Саботажник выдернул клинок из черепа детектива и пробил горло его напарнику. Тот казался мертвым, но рисковать нельзя. Вытащив клинок, убийца хладнокровно осмотрелся. Убедившись, что никто не свернул в переулок за детективами, он вытер шпагу о клетчатое пальто, щелкнул рычагом, складывая, и вернул за голенище сапога. Едва не попался; такие случаи невозможно предвидеть, нужно всегда оставаться стремительным и смертоносным… Спасение взбудоражило его. «Надо идти! — подумал он. — «Оверленд лимитед» не станет ждать, пока я праздную победу».
Он выбрался из переулка, пробился через толпу на тротуаре и пересек Двадцать Четвертую улицу. Перейдя дорогу перед самым трамваем, он свернул на Уолл-стрит и прошел квартал параллельно длинному депо «Юнион». Окончательно убедившись, что за ним никто не следит, он пересек Уолл-стрит и вошел в здание вокзала через двери в северном конце.
Отыскав мужской туалет, он закрылся в кабинке. Торопливо скинул комбинезон, под которым обнаружился элегантный дорожный костюм, и достал из сумки для инструментов дорогой гладстоновский кожаный саквояж с медными ручками. Вынул оттуда лакированные туфли, серую мягкую шляпу из фетра (она лежала в отдельной шляпной коробке) и «Дерринджер», а грубые сапоги с ножом за голенищем уложил в саквояж. Надел туфли и убрал «Дерринджер» в карман пиджака. Отлепил бороду, которую тоже спрятал в чемодан, и стер с лица следы театрального клея. Потом сунул комбинезон в сумку, а сумку затолкал за сидение туалета. Ни в комбинезоне, ни в сумке не было ничего, что могло бы привести к нему. Он проверил время по железнодорожным часам и ровно две минуты ждал, протирая туфли о брючины сзади, чтобы блестели, и проводя гребнем из слоновой кости по волосам.
Наконец он вышел из кабинки. Старательно осмотрел себя в зеркале над раковиной. Снял пятнышко клея с подбородка и надел серую шляпу.
Улыбаясь, он вышел из туалета и прошел по переполненному вокзалу;
Саботажник, посматривая по сторонам, неспешно прошел по платформе к хвосту поезда — обзорной площадке. Далеко впереди, за багажным вагоном, он заметил на ступеньках первого «пуллмана» человека; тот держался за поручни, чтобы увидеть того, кто торопливо сядет в поезд в последнюю минуту. От обзорной площадки этого человека отделяло не менее шестисот футов, но не узнать четкий силуэт охотника было невозможно.
Голова поезда вышла из тени вокзала, и Саботажник увидел, что у человека, высунувшегося из вагона, светлые волосы, отливающие золотом в свете заходящего солнца. Это означало, что охотник, как он и подозревал, не кто иной, как сам детектив Исаак Белл.
Саботажник без колебаний взялся за поручень и вошел с платформы на площадку последнего вагона, а оттуда в вагон. Закрыл за собой дверь, отрезав дым и шум, и оказался в роскошном трансконтинентальном экспрессе, украшенном деревянными панелями, зеркалами и устланном толстыми коврами. Стюарды разносили на серебряных подносах напитки пассажирам в просторных купе. Те, кто поднимал голову от газеты, встречали хорошо одетого запоздавшего пассажира дружелюбными кивками людей, состоящих в одном клубе.
Эту атмосферу разрушил кондуктор в форменном мундире, безупречном от блестящего козырька фуражки до начищенных башмаков. Холодный взгляд и сурово сжатые губы. Он был величествен, властен и подозрителен, как все кондукторы.
— Билеты, господа. Билеты из Огдена.
Саботажник протянул ему железнодорожный пропуск.
Глаза кондуктора округлились, когда он увидел имя в пропуске, и он почтительно приветствовал нового пассажира:
— Добро пожаловать, сэр!
НЕМНОГИЕ ИЗБРАННЫЕ
Глава 15
— Немедленно отведите меня в мое купе!
Исаак Белл сейчас устремится в конец поезда, чтобы проверить, кто это сел в последнюю минуту, но Саботажник собирался встретиться с детективом в им самим выбранном месте, в им самим выбранное время.
Кондуктор, подобострастный, точно придворный, прислуживающий принцу в горностаевой мантии, провел Саботажника по проходу вдоль ряда окон к купе в середине поезда, где тряска ощущалась меньше всего.
— Войдите! Закройте дверь!
Просторное помещение предназначалось для особых пассажиров железной дороги и было обставлено мебелью ручной работы, потолок обит кожей. В номер входили гостиная, спальня и отдельная мраморная ванна с кранами из чистого серебра. Саботажник бросил на кровать гладстоновский саквояж.
— Есть «интересные» в вашем поезде? — спросил он у кондуктора, имея в виду других важных особ. Вопрос он задал с уверенной улыбкой и вложил в руку кондуктору золотую монету.