Сад костей
Шрифт:
В боковой дворик ворвался ветер, закружив мертвые листья и пыль, и девушка прищурилась, чтобы соринки не попали в глаза. Из-под полуприкрытых век она заметила, как на дорожке что-то зашевелилось. Ветер стих, и Роза в изумлении уставилась на пса, забредшего через калитку со стороны Маячной улицы. Собака обнюхивала кусты, обходя золу, которой посыпали скользкую дорожку. Затем она подняла лапу, с облегчением обрызгала дерево и снова направилась к калитке. Наблюдая за тем, как пес мчится со двора, Роза вдруг поняла, что не
Тогда это случилось ночью. Возникшая в голове картинка принесла с собой гнетущее чувство печали, память о таком страшном горе, что девушке тут же захотелось запрятать воспоминания куда подальше, в самый темный утолок, где таилась забытая боль. Но Роза удержала воспоминание, упрямо хватаясь за хрупкую нить, которая в конце концов привела ее к тому самому моменту. Ей вспомнилось, как она стояла у окна, держа на руках новорожденную племянницу, и смотрела в ночь. Вспомнился одноконный фаэтон, заехавший на больничный двор.
И Агнес Пул, вышедшая из тьмы, чтобы побеседовать с пассажиром фаэтона.
В памяти всплыла еще одна деталь — испуганная лошадь, которая нервно забила копытами, когда мимо промчалась собака. Это был огромный пес — его силуэт угадывался на фоне блестящих булыжников. «В ту ночь там оказалась собака Билли, — припомнила Роза. — А Билли тоже был там?»
Она выбежала из калитки, собравшись было двинуться по Маячной улице, но тут услышала голос, который заставил ее замереть.
— Мисс Коннелли!
Обернувшись, девушка увидела доктора Гренвилла, он стоял у парадного входа.
— Госпожа Фербуш сказала, что к нам заходил господин Холмс. Где он?
— Он… он ушел, сэр.
— Даже не поговорив со мной? Весьма странно. Чарлз очень расстроится, что его друг ушел, не перемолвившись с ним ни словом.
— Он был здесь совсем недолго.
— Зачем он приходил? И с какой стати через заднюю дверь? Под пристальным взглядом доктора Роза покраснела:
— Сэр, он заглянул, только чтобы спросить, как я поживаю. Он не хотел доставлять неудобства перед самым ужином.
Некоторое время доктор пристально разглядывал девушку. По его лицу она ничего не смогла понять и понадеялась, что Гренвилл ни о чем не догадался.
— Когда вы снова увидите господина Холмса, — проговорил доктор, — передайте ему, что его визиты никогда не приносят неудобств. Ни днем, ни ночью.
— Да, сэр, — пробормотала Роза.
— Я полагаю, вас разыскивает госпожа Фербуш. Гренвилл вернулся в дом.
Девушка бросила взгляд на Маячную улицу. Собака исчезла.
33
Только около полуночи дом наконец погрузился в тишину.
Роза лежала на кухне в своей постели, ожидая, пока голоса наверху стихнут, а половицы наконец перестанут скрипеть. Только после этого она поднялась с койки и надела накидку. Выскользнув через черный ход, она прошла вдоль боковой стены особняка. Стоило девушке оказаться на переднем дворе, как до ее слуха донесся грохот экипажа, остановившегося возле дома, и она снова скрылась во тьме.
Кто-то принялся стучать в переднюю дверь:
— Доктор! Нам нужен доктор!
Через некоторое время дверь отворилась, и голос доктора Гренвилла вопросил:
— Что такое?
— Пожар, сэр, возле верфи Хэнкока! Сгорело два здания, а сколько там раненых, даже и не знаем. Доктор
Сьюэлл просит вашей помощи. Сэр, мой экипаж ожидает вас, если вы пожелаете ехать с нами.
— Сейчас я возьму чемоданчик.
Спустя несколько секунд передняя дверь захлопнулась, и экипаж двинулся прочь.
Роза выбралась из своего укрытия и через переднюю калитку выскользнула на Маячную улицу. Ночной горизонт озаряли тревожные красные всполохи. Мимо девушки в направлении горящей верфи проехала слегка накренившаяся телега, за ней, опасаясь пропустить зрелище, побежали двое юношей. Роза не последовала за ними, вместо этого она поднялась по плавному склону Маячного холма и направилась в округу, носящую название
Вестэнд.
Спустя двадцать минут она проскользнула на скотный двор и осторожно открыла дверь конюшни. Во тьме слышалось тихое кудахтанье кур, чувствовался запах лошадей и свежего сена.
— Билли! — тихонько окликнула она.
Мальчик не ответил. Но где-то наверху, на сеновале, заскулила собака.
Сквозь мрак Роза пробралась к узкой лестнице и осторожно поднялась по ступенькам. На фоне окна вырисовывался тщедушный силуэт Билли. Он стоял, разглядывал красное зарево на востоке.
— Билли! — прошептала девушка. Он обернулся:
— Мисс Роза, смотри! Там пожар!
— Знаю.
Девушка зашла на сеновал, и собака кинулась облизывать ее руки.
— Он разгорается. Как думаешь, пожар может перекинуться на нас? Может, мне налить воду в ведро?
— Билли, мне необходимо спросить тебя кое о чем.
Но паренек даже не посмотрел на нее, его взгляд был прикован к всполохам пожара. Дотронувшись до его руки, Роза поняла: Билли дрожит.
— Пожар там, на верфях, — проговорила она. — Он не сможет продвинуться так далеко.
— Нет, сможет. Я видел, как огонь кинулся на моего тятьку, издалека, с крыши. Если бы у меня было ведро, я бы спас его. Если бы только у меня было ведро.
— Ты о своем отце?
— Он обуглился, мисс Роза, словно жареное мясо. Когда зажигаешь свечу, нужно всегда держать рядом ведро.
Зарево на востоке стало светлее, пламя рвануло вверх, вонзившись в небо оранжевыми вилами. Парень попятился от окна, словно собрался бежать.
— Билли, мне нужно, чтобы ты вспомнил кое-что. Это важно. Он не отрывал взгляда от окна, будто боялся подставить спину врагу.