Сад смерти
Шрифт:
Даниэль выпрямился:
— Я говорил, что у меня здесь два дела. Одно — найти ребенка Венделя и удостовериться, что с ним все в порядке. Эта задача выполнена. Другая задача — попытаться найти, если это возможно, то, что Тун-ши называла источниками жизни.
Даниэль услышал глубокий вздох Ировара. Он продолжал:
— Мы очень страдаем от проклятия Тенгеля Злого. И я приехал, чтобы попытаться освободить нас от него. Мы думаем, что ключ к разгадке находится в Таран-гае.
— Давай зайдем внутрь, —
— А где твой сын Нгут? — спросил Даниэль.
— Он женился на женщине из другого племени, — ответил Ировар. — Он больше здесь не живет. Нгут теперь большой охотник. Шаман. Богатый.
Ничего удивительного не было в том, что Даниэль почувствовал некоторое облегчение. То, как Вендель описывал Нгута, не вдохновляло на более близкое знакомство.
Когда они поели, Ировар глубоко вздохнул и сказал:
— Друзья мои, час настал раньше, чем мы предполагали. Мы ждали именно этого! Мой дорогой Даниэль, твое задание и задание Ширы совпадают.
— Тогда мы сейчас же отправимся в Таран-гай? — спросил Даниэль взволнованно. Ировар вздохнул:
— Таран-гай не тот, что раньше. В последние годы судьба не была благосклонна к его народу. Там наверху, в горах, осталось не так много людей.
— Вот как?
— Из Воркуты прибыл вооруженный отряд, чтобы обезвредить народ, перекрывший дорогу между востоком и западом. И сейчас остатки тех, кто жил в Таран-гае, отступили высоко в скалы, и их защищают стражи гор.
— Кто они такие?
— Ну, разумеется, до меня доходили только слухи, потому что охотников отправиться в Таран-гай всегда было немного, а сейчас еще меньше, чем раньше. Это, по всей видимости, пятеро ужасных людей, которыми руководит один, его зовут Сармик. Никто не встает у них на пути по своей воле. Они… жаждут крови.
— Сармик, Волк? Тот, о ком говорил Вендель?
— Тот самый, — кивнул Ировар.
— Но Вендель отзывался о нем с большой симпатией.
— Да, тогда Сармик был хорошим малым. Но с тех пор, как Вендель был здесь, прошло много лет, а беда ожесточает многих. Я не знаю, как другие, но один из них, во всяком случае, тот проклятый ребенок, о котором ты упомянул вчера. Тот, о ком слышал Вендель.
— Он едва ли ребенок теперь!
— Да, разумеется. Он — самый ужасный, какого только можно представить. Его называют вассалом Шамы. «Лицо смерти». Или сама Смерть.
— Ну, это меня не пугает. Дома, в Норвегии, у нас есть Ульвхедин, еще один, на ком лежит проклятие. Он выглядит так, как будто бы только что восстал из ада, но он стал моим лучшим другом. Моя мать тоже проклята, но она красива, как ясный день.
Ировар улыбнулся немного печально: его забавляло усердие молодого человека и его робкие попытки объясняться на языке, которым он владел удивительно хорошо, но тонкостей которого не знал, и поэтому долго должен был объяснять, что хотел сказать.
— Да, эти пятеро дают жару всем, кто вторгся в Таран-гай. Но вопрос в том, как долго они смогут выстоять. И как скоро русские услышат об этой стране и пошлют подкрепление.
— Я думал, что туда пришли русские?
— Нет, только лишь беглые каторжники из Воркуты. Неотесанные люди, которые услышали о диком Таран-гае и его народе, колдунах и ведьмах, и которые нашли применение своей жажде приключений и жестокости.
— А их много?
— Было примерно пятьдесят, когда они только появились. Но сейчас число их сильно сократилось — благодаря стражам гор.
— То есть сейчас подниматься в Таран-гай стало еще опаснее? Следует опасаться и захватчиков, и стражей гор?
— Ходить в Таран-гай было опасно всегда. Вендель мог бы и рассказать тебе об этом. — Даниэль кивнул. — Сейчас же это чистое безумие. Но тем не менее, Шира должна идти именно этим путем. Сейчас, — сказал Ировар.
— Ну, одна она никуда не пойдет. Я иду вместе с ней.
Ировар благодарно улыбнулся.
— Я знал, что ты это скажешь. Ты такой же бесстрашный, как и Вендель. А я, конечно же, пойду туда вместе с вами обоими.
— Тебе незачем идти туда! Ты ведь ненец!
Старик поднялся, почти достав Даниэлю до плеча.
— Ведь это знаю я, — многозначительно сказал он. Даниэль уступил такому доводу.
Заговорила Шира, ее красивый голос звенел.
— Так или иначе, я чувствую какое-то облегчение. Я чувствую, что во мне есть какие-то неизведанные силы, и все эти годы я как бы тратила время попусту.
Даниэль наблюдал за ней при свете, проникающем сквозь отверстие в крыше. Она была столь же легка и воздушна, что и этот падающий свет. Такая маленькая и хрупкая, но в ней не было никакого страха. Лишь уверенность в том, что ей уготована странная судьба, и немного печали от того, что она ничего не может с этим поделать.
Даниэль попытался утешить ее:
— Говорят, что у нас, Людей Льда, могущественные защитники. И когда мы в опасности, за нас вступаются наши благороднейшие предки.
— Я верю этому, — улыбнулась она. — Но у нас разные предки. Общий у нас только Тангиль, а он едва ли на нашей стороне сейчас.
— Верно. Но у меня есть и другая защита. Я могу дать ее тебе.
Он расстегнул рубашку и снял с себя мандрагору. Ировар тихонько присвистнул, увидев ее, а Шира почтительно дотронулась до корня.
Даниэль поспешил рассказать его историю. Ировар несколько раз кивнул головой.
— Он очень могущественный, Даниэль, очень! Гордись им! Но как и говорила твоя мать, он связан с тобой. Храни его, в Таран-гае он может тебе пригодиться.