Садовник из Очакова
Шрифт:
– Так надо на этого врача пожаловаться! – возмутился Игорь.
– Кому? – Глаза и губы Вали снова оказались совсем рядом. Только глаза так грустно смотрели на Игоря, что и мысли никакой теперь у него не возникло о возможном поцелуе.
– А как врача зовут? – спросил Игорь, ощутив себя настоящим милиционером.
– Не надо, – Валя махнула рукой. – Может, он меня любит и про то, что болезнь эту вылечить можно, просто так выдумывает!
В дом Вани Игорь вернулся за полночь. На кухне горел свет. За столиком сидел сам молодой хозяин и читал журнал «Огонек».
Дверь в дом была отперта. Игорь зашел на кухню, кивнул. Присели они теперь вдвоем за стол.
– Может, вина? – спросил Ваня. – Только я не буду. Я уже два стакана выпил.
– Знаешь, – Игорь полез рукой в карман галифе и вытянул сотенную купюру. – Тут у вас поликлиника или больница?
– Больница.
– Найди врача, у которого Валя была. Дай ему это и возьми у него историю болезни или просто диагноз. Понял?
Ваня отрицательно мотнул головой.
– Найдешь врача, который лечил рыжую Валю, и узнаешь у него, чем она больна! Понял? Пускай напишет на бумажке!
В этот раз до Вани дошло, что от него хотят. Он закивал, пряча сотенную в карман пиджака.
– Я – спать, – проговорил, поднимаясь из-за стола, Игорь. – Уйду рано. Вернусь через пару дней! Спокойной ночи!
Зайдя в комнату, Игорь не стал включать свет. Он уже наизусть знал, где стоит старинный диван с высокой спинкой, где стул, где тумбочка. Разделся, вслепую сложил милицейскую форму и положил ее на табурет, после чего лег под теплое ватное одеяло и заснул.
Глава 14
Утром у Игоря болела голова. В спальню заглянула мать, задумчиво посмотрела на лежавшего в кровати сына и исчезла за вновь закрывшейся дверью. Мимо дома проехал трактор, и тут уже, взбодренный рычанием трактора, Игорь поднялся. На лице недовольная, болезненная гримаса. Мир вокруг наполнялся неприятными, раздражающими шумами, и голова Игоря, как особый пылесос, втягивала все эти шумы в себя, смешивала, взбалтывала, доводила до гудения.
Взгляд упал на привычно и аккуратно сложенную милицейскую форму, лежащую на табуретке. Рука Игоря потянулась к табуретке, прощупала сложенную форму. Две пачки рублей были на месте, золотые часы тоже. А вот какой-то небольшой предмет, похожий по форме на пузырек с валерьянкой, остановил на мгновение шум в голове и заставил задуматься.
Игорь вытащил из-под гимнастерки галифе, встряхнул их, чтобы штанины отпали вниз. Вытащил черный тубус с фотопленкой. Игорь уставился на кассету застопоренным взглядом, какая-то тончайшая, непрозрачная пелена отделяла его сознание от объяснения: каким образом попала в карман эта кассета?
– Ты встал? – в дверном проеме появилось снова лицо мамы. – Есть будешь? Опять ведь под утро пришел!
Игорь обернулся. Лицо матери выражало беспокойство.
– Ты стал много пить, – сказала она без укора, но немного дрожащим голосом.
– Нет, – мотнул он головой. – Не много…
– От тебя пахнет, – теперь уже мать отрицательно мотнула головой. – У тебя что, появились новые друзья?
Игорь задумался. На вопрос матери не ответил.
– Я уйду по делам на часок, – сказала она. – Захочешь кушать – всё в холодильнике!
– Мам,
– Степан? С утра во дворе был, точил лопаты.
– Я, может, сегодня в Киев съезжу, – проговорил Игорь, глядя на деревянный пол, требовавший в скором времени новой покраски. – Ненадолго… Пленку проявить.
– Так у тебя же беспленочный! – удивилась мать.
– А я антикварный купил, для пленки, – соврал парень.
– И чего это ты в антиквариат ударился? И эта старая форма? – кивнула мать на табуретку.
– Да так, сейчас модно ретровечеринки устраивать…
Мать ушла. Игорь оставил кассету на табуретке. Оделся. Постоял пару минут у окна, глядя на сероватый осенний день, готовый вот-вот разразиться дождиком. Боль в голове утихала. Уже и память вернулась и объяснила, откуда взялась кассета, и даже разговоры с рыжей Валей и с винокрадом Ваней вспомнились во всех подробностях.
«Как было бы хорошо жить одному, – подумалось вдруг Игорю. – Без этого материнского присмотра и контроля, без напоминаний о том, что надо искать работу, без вопросов о новых или старых друзьях!»
Игорь задумчиво усмехнулся. Вспомнил о пачке двухсотгривенных купюр, полученных от Степана. Это ведь двадцать тысяч гривен! На карманные расходы, на пиво и кофе – этого много. На то, чтобы начать самостоятельную жизнь, на покупку квартиры или домика – слишком мало. Вот если бы эти деньги вложить в бизнес?!
Улыбка сошла с лица Игоря, но задумчивость осталась.
«В чужой бизнес давать деньги глупо, – продолжил размышлять он. – Не вернутся. А начинать свой бизнес? Для этого сначала надо стать бизнесменом. Какой из меня бизнесмен? Никакой».
В Киев в этот раз Игорь решил поехать на электричке. Небо хоть и опустилось ниже под тяжестью туч, но дождя еще не было. Даже если дождь пойдет в Киеве, это не страшно. Игорь прихватил с собой зонтик. Раньше он чаще ездил электричкой до Киевского вокзала, а потом пешком переходил на площадь Победы. Для этого надо было подняться на мостик-переход над платформами, с которых электрички отправлялись на Левый Берег, и спуститься на Старовокзальную улицу, давно превращенную в «торговые ряды» для жителей пригородов. Там, конечно, располагались не только киоски и магазинчики, но и всякие мелкие мастерские, где можно было продлить жизнь старой, заношенной обуви, поменять батарейки в часах или даже отремонтировать чемоданный замочек. Где-то там, на этой улице, видел Игорь и фотосалончик, возле дверей которого всегда стоял метровый стенд с ценником, доказывавшим дешевизну услуг по проявке пленки и печати снимков.
К радости Игоря, и салончик, и стенд у его открытой двери оказались на месте. Только вот парень, стоявший за прилавком, покрутив в руках кассету с пленкой, отрицательно мотнул головой.
– Не-е, – протянул он, возвращая кассету. – Это какая-то «Свема»… к тому же «чэбэ». Идите лучше в нормальный салон.
– А что такое «нормальный салон»? – спросил немного огорченный Игорь.
– Ну, «Фуджи» или «Кодак». Ближайший… – парень задумался, – это надо на Хмельницкого или, лучше, на Львовскую площадь поехать. Пять минут на маршрутке от цирка. Там, за Домом художника, два таких салона!