Садовник
Шрифт:
Девочка смолкла.
— Каких знаний? — Я помахал рукой у нее перед лицом.
Наконец она перевела взгляд на меня:
— Что?
Поколебавшись немного, я положил ладонь на ее руки. Они были ледяные.
— Ты что-то говорила о знаниях. Что за знания?
Ее глаза забегали.
— Пытаюсь вспомнить. Все какие-то… отрывки. Книги…
— Ты помнишь книги?
Она покачала головой:
— Не книги. Информацию. Стоял экран, на нем — информация. И все.
— Компьютер? Ты об этих знаниях?
Она задумалась, а затем
— Возможно.
Голос ее звучал неуверенно.
Затаив дыхание, я притянул ее к себе:
— Ничего, разберемся.
В это мгновение мимо нас проходил малыш, одетый в футболку с роботом-трансформером. Рыжие волосики на голове мальчишки стояли торчком. Он посмотрел на девочку и поздоровался:
— Привет!
Она взглянула на меня, потом на него и ответила:
— Привет.
— С незнакомыми людьми разговаривать нельзя, — сказал я, чтобы он поскорее ушел к матери.
Его взгляд на секунду задержался на шраме.
— Это сделал незнакомый человек?
Наверное, мне следовало солгать, чтобы избавиться от него, однако я покачал головой:
— Нет, собака. Знакомая собака.
Девчонка протянула руку и прикоснулась к моему лицу:
— Бедный…
Я передернул плечами.
Малыш ткнул пальцем на руку девчонки:
— У тебя бабочка?
Она повернула руку, чтобы он мог получше рассмотреть татуировку.
— А я такую уже видел.
— Правда? — спросила она.
Мальчишка, кивнув, спросил:
— Показать?
— Да, — ответили мы в один голос.
Малыш скрылся за углом, и я надеялся, что мы больше его не увидим, но спустя две минуты он уже волок нам огромный атлас с голубой бабочкой на обложке.
— Видите? — Он постучал пальчиком по книге.
Склонившись над атласом, девочка сравнила татуировку и рисунок.
— Ой. Не такая, — вздохнул мальчишка.
Девочка нахмурила брови и произнесла:
— Ничего. — Открыв книгу, она стала листать ее. — Здесь полно бабочек.
Лицо малыша просветлело.
— Может, найдем…
— Давай посмотрим.
Пока они проверяли каждую картинку, я размышлял. У девчонки, как и у моего отца, была татуировка — голубая бабочка. К сожалению, по старой нечеткой видеозаписи трудно сказать, насколько они похожи.
— Вот! — заверещал мальчишка. — Точно такая же!
Хорошенько присмотревшись к фотографии в книге и татуировке, я заключил:
— Да, похоже.
Затем малыша позвала мама, и он убежал, помахав нам рукой. Девчонка склонилась над книгой, я стал читать тоже. Оказалось, такие бабочки называются голубянками Карнера, размах крыльев — около дюйма. Дальше я узнал, что этот вид полностью зависит от одного растения, люпина многолетнего, на котором они откладывают яйца. Но поскольку люпин в природе встречается все реже — из-за освоения земель человеком, — бабочка утрачивает свой ареал.
— Вот черт, — пробормотал я.
— Они в опасности? — спросила девчонка.
Я кивнул, продолжая читать:
— Да.
Начали собираться люди, и, пока еще оставались свободные места, мы сели в заднем ряду. Женщина в голубом платье представила книгу доктора Эмерсон «Когда кончается пища».
Название не сказать чтобы вдохновляло.
Авторша — женщина небольшого роста, с темными волосами длиной до плеч, одетая в черный костюм и белую блузку, — начала презентацию, и на экране появилось фото Земли из космоса.
— Сегодня в мире умрет около ста двадцати тысяч человек. И примерно триста шестьдесят тысяч родится. В среднем за два дня на уже и без того перенаселенной нашей планете прибавляется столько народу, сколько живет в Портленде. Однако вас это не касается, так? Ведь об этом вы сейчас подумали?
Честно говоря, да. Я, конечно, знал о перенаселенности. Но для меня, как для жителя Мелби-Фоллз, данный вопрос стоял далеко не на первом месте.
— Пока вы можете заехать на своем «хаммере» в «Сейфуэй» и накупить продуктов, для вас эти слова ничего не значат. Я права?
Несколько человек усмехнулись, кивая.
Картинка сменилась; мы увидели черно-белый портрет старикана в белой рубашке с высоким воротом.
— Томас Мальтус, экономист, родился в тысяча семьсот шестьдесят шестом году, — продолжала авторша. — В его «Законе народонаселения» говорится, во-первых, что человеку для существования нужна пища. Кто-нибудь не согласен?
Снова раздались смешки. Почти все отрицательно покачали головами.
— Во-вторых, притяжение полов будет существовать во все времена. — Женщина сделала паузу и улыбнулась. — Или, проще говоря — чтобы поняли молодые слушатели, — люди не прекратят рожать детей.
Некоторые засмеялись.
На экране появилось бесплодное поле, посреди которого торчал один-единственный стебель кукурузы.
— Согласно Мальтусу, проблема в том, что рост народонаселения опережает способность земли обеспечить людей достаточным количеством пищи.
Доктор Эмерсон указала на поднявшего руку человека.
— Выходит, — произнес он, — в конечном счете мы останемся без еды?
Она кивнула:
— Да, мальтузианская катастрофа означает возврат к условиям прожиточного минимума из-за того, что объемы сельскохозяйственного производства увеличиваются медленнее, чем прирастает население.
Мужчина поскреб подбородок:
— Разве это реальная угроза — в наш-то век, со всеми его технологиями? Мы уже и забыли, что такое прожиточный минимум. Продовольствия достаточно, и у нас есть масса способов получать больше. Это было проблемой лишь во времена Мальтуса.
— Ага! — воскликнула авторша, указав рукой на мужчину. — Вы — технологический оптимист. Верите, что люди найдут выход из любой ситуации?
Он кивнул и гордо скрестил руки на груди.
Картинка на экране поменялась снова. На этот раз перед нами была карта Кубы.