Садовник
Шрифт:
Что нашли "русские" в Америке? Легкую жизнь? Отнюдь. Армянин Назарет из Еревана сказал мне: "Если бы мы так вкалывали во времена СССР, мы бы до сих пор жили там, где родились! Только ведь не вкалывали!"
Одно время я вел записи под названием "Наши лица за границей". И перестал: надоело писать практически одно и то же. Любой ставший благополучным эмигрант, не получающий здесь "вэлфера" (пособия от федеральных или местных властей), рассказывает о том, как работал по двенадцать и более часов в сутки, жил два-три года в невообразимых условиях, чтобы скопить деньги и создать себе хороший имидж в той или иной профессии. Как сложно было выучить язык, научиться ориентироваться в груде бумаг и документов, которыми здесь буквально завалены почтовые ящики, разобраться с уплатой налогов. Хождение за три моря, хождение по мукам! А добавьте сюда еще и неизбывную тоску, особенно в первые годы, неуверенность в себе, сомнение в своем решении!
Не березка, а похожа,
Милая, родная.
В той стране, что так не схожа
С этим теплым раем!
Та стоит, грустит под ветром,
Видит только горе.
"Где ты, Господи?" - молюсь я.
А тоска - как море!
Под этими стихами, которые написала Маргарита Ивановна Зарудная в 1932 году, поселившись в Калифорнии, может подписаться каждый второй, если не любой, русский эмигрант, ступивший на американскую землю.
Россия - "слепая, глухая уродина", которой мне не хватает
Существует установившийся стереотип, что сложно адаптируются и скучают по родине лишь эмигранты первого поколения. Их дети, привезенные сюда в пять-шесть лет, вращаются в американской среде, учатся в здешних школах, легко осваивают английский и становятся стопроцентными янки. И в страну своих родителей их уже как бы и калачом не заманишь. Оказывается, не совсем так.
Марина Медведева, преподающая русский язык, филологию и культуру в Бостонском университете, предложила своим студентам, приехавшим десять и более лет назад из СССР, написать сочинение на тему "Кто я? Откуда я пришел? Куда я иду?". В большинстве своем это будущие бизнесмены и компьютерщики, и ни один не собирался стать специалистом по русскому языку и литературе. В русском журнале "Контакт" Марина Медведева приводит выдержки из этих сочинений, предваряя их, в частности, такой фразой: "...Русские студенты показались мне намного взрослее и глубже их американских сверстников. Но больше всего меня поразило, что эти ребята, хотя и в разной степени, говорили о России и о русской культуре не абстрактно, а как о чем-то их касающемся. Как же могли - вопреки всему, несмотря ни на что - уцелеть невидимые нити, привязывающие их сердца к России?"
* * *
...Я приехала в Америку, когда мне было 9 лет, и я, как и многие, забываю, как правильно говорить, писать по-русски. Я даже не знаю новые русские фильмы, не знаю знаменитых актеров, редко слушаю новости. Я не помню слова детских песен, с которыми выросла на Украине, не помню наизусть стихи Пушкина. Я чувствую отдаление от той страны, в которой родилась. Я давно гражданка другой страны... Но настоящей американкой я себя не чувствую. Я не люблю смотреть бейсбол, не перевариваю гамбургеры, не понимаю, как можно ходить в театр в джинсах... Это все происходит потому, что я выросла в семье, где меня учили любить и уважать совершенно другие вещи. Чем больше я взрослею, тем больше меня тянет к русской культуре. Меня она притягивает, как дом. Без нее я чувствую себя потерянной. Постепенно окунаясь в русскую культуру, я начинаю ощущать связь между моим прошлым и моим будущим.
* * *
...Русский - это тот, кто чувствует себя русским - независимо от фамилии, происхождения и места жительства. Русский человек считает, что Россия его родина, а бывшей родины не бывает. Среди тех, кто сейчас уезжает из России, некоторые все еще считают себя русскими, но многие сразу начинают считать себя американцами или канадцами. Так часто бывает, потому что современные русские потеряли национальное чувство, какого бы рода оно ни было - монархическое, коммунистическое или просто народное, независимо от политических убеждений.
* * *
Дружить с американскими ребятами меня не тянет. Конечно, у меня много американских знакомых. Но они не поймут, что такое весь вечер сидеть и рассказывать анекдоты, не почувствуют теплые слова песен Никитиных... С одной стороны, я обижаюсь на американцев, которые показывают в своих фильмах русских как беспомощных дураков. Но, с другой стороны, я рада быть членом страны, которая всегда побеждает, даже когда побеждает страну, которую я считаю своей родиной. Так кто же я: русская или американка?
* * *
...У меня совсем нет акцента, и я не выгляжу иначе, чем американцы. И все-таки я считаю себя русской... Причин для ностальгии у меня много. Во-первых, я совсем не хотела уезжать. Я всегда любила Одессу и мало чувствовала те трудности, которые создавала советская власть для моих родителей. Большинство моих воспоминаний остались положительными. Одесса навсегда останется моей родиной, я прекрасно все помню и по ней скучаю. Во-вторых, я поддерживаю отношения с родственниками, оставшимися там, и часто их вспоминаю. В-третьих, я выросла с русскими родителями, и поэтому дома меня окружает русская культура. Мы говорим дома по-русски, у нас много русских книг, и родители пытаются сохранить во мне все русское, ибо американского и так уже много во мне и оно меня везде окружает...
* * *
Очень сложно ответить на вопрос, что меня делает не такой, как все американцы. Внешне никакой разницы нет. Это что-то необъяснимое внутри. Это чувство другой культуры, другой истории. Например, отношения в семье. В русской семье все намного ближе, чем в американской. В школе или на работе в Америке все сами за себя. В основном люди друг другу меньше помогают и холоднее относятся друг к другу... У нас в Канзасе я знаю много ребят, родители которых отвергли все русское. Большинство из них, как и я, испытали серьезные проблемы на своей родине и теперь никак не могут ей простить этого. Они пытаются сразу сделаться американцами, не хотят иметь никакого отношения к России и даже к ее культуре. Их дети тоже не хотят выделяться в тех местах, где эмигрантов мало. Мне обидно за тех ребят, которым родители не дают шанса сохранить свое прошлое, а тех ребят, которые сами этого не хотят, я просто не понимаю...
* * *
...Постепенно я все больше и больше становлюсь американцем в моих взглядах на жизнь и в отношении к окружающему миру. Тем не менее я всегда помню о моих российских корнях. Я горжусь ими, и мне приятно сознавать, что мой лучший друг - русский.
* * *
Я счастлива, что наряду с языком моей жизни - английским - я приобрела и уже никогда не потеряю способности читать и понимать русскую литературу. Что может быть прекраснее, чем войти в мир Пушкина, Фета, Тютчева, Блока, Толстого... Какое это счастье - сопереживать вместе с писателем, чувствовать его стиль, бархат или шероховатость его строк, бережно произнося их губами, как слепой читает их руками, чувствуя вмятинки на бумаге...
* * *
Я не люблю Россию, да и за что ее любить? Я не верю, что там когда-нибудь будет хорошо. Мне кажется, как бы глупо и помпезно это ни звучало, что она проклята, потому что ничего не может быть хорошего в стране, которая веками творила только преступления... Единственное светлое событие в истории России был Горбачев, но его цинично и жестоко убрали, ругая за развал и неспособность управлять страной. И никто не поблагодарил его за то, что он сделал... Я не люблю русских, потому что их не за что любить, и не хочу называться русской, как это принято здесь, в Америке... Но несмотря ни на что, меня тянет обратно. Не только из-за того, что у меня там близкие люди. Каждый раз в России по дороге из аэропорта, по дороге, на которой я знаю каждый дом, я счастлива, и я чувствую, что вернулась домой. Я скучаю по Питеру, и, наверное, он навсегда останется для меня домом...