Сафари под Килиманджаро
Шрифт:
Тайна черного чемодана
Наша работа в Камеруне подошла к концу, и мы готовились к следующей экспедиции в Кению.
— Зденек, ты останешься здесь, в Камеруне, а йозеф поедет со мной в Кению, — решил я.
— Но почему? — спросил сын, явно расстроенный.
— Останешься с обезьянами. У нас сейчас зима, и если мы их отправим самолетом, они заболеют воспалением легких. Пока мы будем в Кении, ты займешься обезьянами, отловишь еще. Поймай хотя бы тех, с белыми мордочками и великолепной шерстью, но только учти, что каждая из них не должна весить более пяти килограммов…
Нельзя сказать, чтобы Зденек был в восторге. Его ожидала очень однообразная работа. Отлавливать обезьян — это значит, постоянно держать наготове вездеход и ждать сообщений от местных жителей. В тропическом лесу рядом с дорогами есть плантации, на которые обезьяны приходят полакомиться. Если они нападают на чью-нибудь плантацию, местные жители сообщают нам об этом с помощью «передатчика», т. е. тамтама. Этот сигнал, как эстафету принимают следующие деревни и всегда передают его нам, где бы мы ни находились. Такое «нападение» обезьян может продолжаться и два дня, так что мы успевали приехать вовремя и отловить много животных с помощью собак и инъекционных пуль.
— Обезьян укротишь, выучишь и отправишь в Прагу. Ясно?..
— Ясно, — грустно ответил Зденек.
— Потом приедешь к нам в Кению.
В четверг, в девять часов утра мы должны были вылететь из Дуала в Найроби. Мы взяли с собой только самое необходимое, и все равно наш багаж весил свыше двухсот килограммов. Ружья и боеприпасы мы оставили в Камеруне. Забрать все это в Кению — об этом не могло быть и речи. Разрешения у нас не было, а провоз оружия без разрешения грозил высылкой из Кении, дипломатической нотой и прочими осложнениями. Мы остановились перед зданием аэропорта и принялись выгружать багаж. Я как раз собирался нести самый большой чемодан в таможню, как вдруг кто-то страшным голосом заорал у меня над самым ухом:
— Как вы смели себе это позволить?!
От неожиданности я выронил чемодан и тут же обернулся. Позади меня стоял невысокий, толстый и разъяренный человек — побагровев от злости, он бешено размахивал руками.
— Я очень сожалею, месье, но я не понимаю, — заговорил я сбивчиво после того, как немного опомнился.
Мужчина заложил руки в боки и медленно, шаг за шагом надвигался на меня. У меня было такое ощущение… Я ведь встречался лицом к лицу с разъяренным буйволом, словом, много было разных случаев, но такого ощущения у меня еще не было. Я пятился от него до тех пор, пока не уперся в свой вездеход и беспомощно ждал, что будет дальше.
Человек уставился на меня бешеными глазами.
Я смотрел на него, как загипнотизированный. В какой-то момент вдруг стало зловеще тихо, вдобавок еще движение в аэропорту как бы замерло. Потом этот маленький господин вплотную подошел ко мне, поднялся на цыпочки и заорал в ухо:
— Что вы себе позволяете?
После этого оглушительного крика у меня в ухе что-то подозрительно щелкнуло, и только через какое-то время я начал снова нормально слышать.
— Извините, месье, — начал я как можно вежливее, — но будьте любезны мне объяснить…
— Я вам так объясню, что вы опомнитесь в больнице, — заревел он снова мне в ухо.
Как-будто издалека я услышал голос диктора: «Мадам и месье, самолет „Эр Камерун“ вылетает…».
Да, самолет улетает через полчаса. Если мы опоздаем, то придется ждать целую неделю. И так с этой поездкой были сложности. В Найроби можно лететь прямо через Киншасу, столицу Республики Заир. Но нам не дали транзитных виз, поэтому мы должны были лететь через всю Африку. Нам предстояла сложная комбинация: из Дуала в Лагос — столицу Нигерии, оттуда в Аккру — столицу Ганы, затем Хартум в Судане, и уже потом из Аддис-Абебы, столицы Эфиопии, в Найроби. Эта дорога стоила огромных хлопот, времени и денег. А теперь…
— Месье, — начал я в отчаянии, — хотя я и не знаю причин вашего гнева…
— А ну, убирайтесь! — заорал он.
— Именно этого и я хочу.
Я схватил было свой чемодан, но этот рассвирепевший господин своим маленьким и тучным телом еще раз решительно преградил мне путь и приказал:
— Поставьте чемодан! Никуда вы не пойдете!
В Африке человек должен быть готов ко всему. Ничто не должно его удивлять, он должен сохранять хладнокровие, самообладание и не всегда рассчитывать на логическую аргументацию. Это совсем иной мир. Я и сейчас старался сохранить самообладание. Я спокойно объяснил, что мы охотники, летим в Кению, что очень сожалеем, если чем-нибудь обидели его бесценную особу, хотя я никак не мог понять, чем именно. А стрелки часов неумолимо бежали.
Мой дипломатический ход, по-видимому, не произвел на господина абсолютно никакого впечатления, потому что в конце моей речи он снова заорал:
— Ну, я вам покажу!
Согласитесь, трудно сдержаться в подобной ситуации. Но я сдержался, а вот Зденек — нет. Молодые люди не переносят несправедливости.
— Отец, что ты с ним возишься? — сказал он по-французски, а потом еще добавил: — Плюнь ты на него!
Я замер. Я ожидал взрыва. Но представьте себе, что этот господин спокойно, тихо и логично ответил на это:
— Не сможет… Я начальник полиции в аэропорту!
Потом вынул из кармана свисток, победно усмехнулся и засвистел. Тут же из здания аэропорта выскочили полицейские… и прощай, вместо Кении мы отправимся в тюрьму.
Но почему?.. Я ничего не понимал.
Полицейские быстро нас окружили и ждали приказаний. Начальник смерил меня взглядом с головы до ног, а потом показал пальцем на Зденека:
— Забрать его.
Наверное, Зденек показался ему наиболее опасным. Мысленно я уже прощался и с Камеруном, и с Кенией. На самолет мы уже не успеем, и из Камеруна нас тоже вышлют. Но почему, этого никто не знал. Только этот маленький злобный человечек…
И еще полицейские.
Подошла и моя очередь. Начальник показал на меня пальцем и приказал:
— Убрать.
Можно это понять по-разному. На счастье, нас убрали вместе с машиной на триста метров в сторону. Начальник остался на том месте, где состоялось наше необычное знакомство, и оттуда наблюдал завершение предпринятых им действий.
— Месье, что я сделал? — спросил я полицейского с отчаянием и недоумением.
— Оскорбили нашего начальника.
— Каким образом?
— Вы поставили свою машину на его место.