Сага о Бриттланде
Шрифт:
– Ты куда нас привел? Кто кого тут кормить должен? – громыхнул Альрик.
И окружившие нас бритты тут же разбежались в стороны. Остался лишь паренек с жуткими свежими шрамами по лицу и шее, скорее всего, они уходили и ниже, уродуя грудь и плечи. На хорошем нордском он сказал:
– Уже седьмицу люди боятся выйти за ворота. Тут появилась новая тварь, с которой нам не сладить. Все, что было внутри ограды, съели. Даже начали резать кур и коз, хоть их потом и не достать.
А паренек-то был посильнее прочих. Третья руна. И чем-то он показался мне знакомым.
– Леофсун?
Он посмотрел
– А сестра где?
– Не дошла. Рысь порвала.
– Потом поговорите. Что за тварь? Когда охотится?
– Сначала она трех коз задрала, так мы перестали их выпускать, стали сами траву носить. Думали, может, волк или медведь повадился, но потом она и Хромого убила. Так мы закрылись тут. Впрочем, ей забор нипочем. Прошлой ночью забралась и зарезала девку, что облегчиться вышла.
– Ладно. Раз уж пришли, значит, займемся делом, – сказал Альрик. – Вепрь, приготовь еды, но что-то пожиже и попроще. Без сала. Бьярне, Сварт, посмотрите следы, ты, трехрунный, покажи им, где она напала. Энок, Стейн, Ледмар, подстрелите что-нибудь съестное. Далеко не отходить. Приметите тварь, возвращайтесь. Остальные вместе со мной. Надо сделать из этой дыры нормальное укрепление, чтоб ни тварь, ни человек быстро не смогли прорваться.
Аднтрудюр подошел к хёвдингу и что-то ему шепнул. Тот усмехнулся, но спросил у Фарлея:
– Как тут с девками? Трогать можно?
Рыжий почесал голову:
– Даже если нельзя, кто ж вас остановит? А вообще, если не силой, а по согласию, так можно. Сейчас за кусок сыра любая с радостью пойдет.
Мы обошли весь поселок, и Альрику не нравилось все, как тут было сделано. Даже место было выбрано неумно.
– Кто ж так строит? Неужто бритты тут так и жили всегда?
– Нет. Раньше были крепкие селения, с хорошими теплыми домами и высокой оградой, с небольшими полями и даже загонами для скота. Но после восстания, что было три года назад, норды хорошо прошлись по местным лесам, сожгли все постройки, убили всех, кого увидели, безрунного ли, ребенка ли. По большей части здесь те, кто успел убежать и спрятаться, кого не нашли. Как я и говорил, нынешних приблудных мало. Так остались лишь эти. А много ли старики с бабами настроят? Как смогли, так и сделали. Со скотом тоже: кто успел козу увести, тот с козой остался, кур потом на пепелищах ловили. Зерно, семена я приносил, кроликов живых притаскивал, а коз как я незаметно приведу? Да и нечасто получается сюда приходить.
– А почему тут даже дети малые с рунами? – спросил я.
– Иначе бы померли от болезней всяких. Тут, в лесу не всякий прожить сможет. Лихорадки, чахотка, сыпь всякая. Пять зим не каждый второй проживет, а потом дают зарезать кролика или курицу: если будет руна, так значит выживет, а нет, значит, вскорости помрет.
– Нет ли тут поблизости родника или ручья? Где они воду берут?
Фарлей позвал девку, спросил ее, она налопотала на бриттском и махнула рукой куда-то. Рыжий показал, чтоб с нами пошла.
Оказалось, что родник выходит из-под корней одного изрядно толстого дуба, растущего в центре симпатичной полянки, где даже порой солнечные лучи пробегали.
– Так, а почему тут не поставили деревню? – удивился Альрик.
Фарлей пересказал вопрос, и девка быстро-быстро защебетала, опустив голову и боясь глянуть на нас.
– Манвин, помните, я про него говорил, внук жреца, запретил тут строить, потому как этот дуб непростой. В нем боги живут, или душа бога, или он сам бог.
– Брехня. Здесь надо строить. Тут и огороды получше будут, и с деревьев никто напрыгнуть не сможет. А если некоторые ветви дубу поотрубать, так и вовсе хорошо будет.
Фарлей развел руками:
– Теперь вы тут за старших, вам и решать. Я пойду обратно, вернусь через месяц, приведу на обучение парней и девок, что покрепче.
– Кажется мне, зря мы с тобой и бриттами связались. Проще было б самим уйти куда подальше да себе дома настроить, – буркнул Альрик.
– Не злись, хёвдинг, – светло улыбнулся Фарлей. – Тут не только нам прибыток будет, но и вам. А я пока слух пущу, что вы ушли из Бриттланда, вернулись обратно на Северные острова.
Рыжий поклонился и ушел, оставив на наших шеях сотню бесполезных голодных людей.
Глава 5
Дни сплелись в единое полотно тяжелой работы. От зари до зари ульверы рубили бревна, таскали, вкапывали в землю, делали насыпь, укрепляя частокол. Альрик не растрачивался на мелочи и замахнулся на большое поселение с учетом молодых бриттов, которые должны прийти на обучение.
Ограда шла по самому краю поляны, а чтобы ближние деревья не мешали, то их в первую очередь и вырубили. Топоров у нас было немного, а у бриттов с железом было совсем плохо. Почти все железо было вытащено из сожженных останков их прежних поселений. Что-то они сумели перековать на убогие сырые топоры, что-то — на сковороды, но даже мой плохонький топор превосходил их кривые изделия. А потому за рубку, в основном, отвечал я.
Я почти жалел, что получил шестую руну, так как Альрик выжимал меня на все десять. Эти бездновы дубы вымахали до небес, а их толщина и крепость древесины доводила меня чуть ли не до слез. Махать веслами седьмицу? Да хоть две, лишь бы не рубить дубы!
Вместо кучки маленьких домишек, как привыкли бритты, Альрик решил ставить обычные нордские дома — длинные, человек на пятьдесят-сто. Так и греться лучше, и скот есть куда прятать, да и проще для нас. Два длинных дома для нынешних жителей селения и один — для будущих учеников. Пристроить к ним кладовые и скотные. Сенник лучше ставить отдельно, не ровен час, загорится, так хоть чтоб дома остались целыми. Сразу под навесом организовали коптильню для мяса, что приволакивали охотники.
Глухие удары топора, бодрый мат строителей, ухание дерева о дерево при забивании столбов, – все это спугнуло не только тварей, но и животных, потому охотникам приходилось уходить подальше, иногда на два-три дня. Во время походов они обнаружили еще одно поселение бриттов, не менее жалкое, чем наше, а людей там было и того меньше. Пугать их нордскими мордами Энок не стал, но в следующий раз позвал с собой Леофсуна, и тот предложил тем поселенцам перебраться к нам. Это было выгодно и нашим бриттам, так как те сумели сохранить не только коз и кур, но и несколько свиней.