Сага о Бриттланде
Шрифт:
Живодер сжал пальцы и раздавил сердце, а затем свернул шею жене Хрокра. Затем я отыскал кувшин с маслом, расплескал по дому и перевернул лампу. Огонь тут же занялся и побежал по деревянным стенам, тряпкам и телам.
– Уходим!
Мы выскочили из дома, подперли дверь. Снаружи дым еще не был виден, хотя запах уже просочился. И край неба уже посветлел. Скоро по улицам забегают трэли и рачительные хозяева, зажгут огонь в очагах, понесут еду скоту…
Бритт понесся не к ограде, а к реке, я за ним. Наверное, в чем-то он был прав. Пока мы доберемся до ограды, станет еще светлее, и сторожа могут заметить, как мы перелезаем
К пристани мы и близко не подошли, пробрались к окраинным домикам, а там я спохватился. У меня здоровенный мешок за спиной с серебром и кольчугой, Живодер бежал с мечом в одной руке и топором в другой.
– Плавать умеешь? – на бегу спросил я.
Бритт пожал плечами. То ли не понял, что я сказал, то ли не особо умел, но менять что-то уже было поздно. И мы с разбегу плюхнулись в воду. Узел мешка я держал зубами и быстро погреб на ту сторону. Вода была леденющей. Рядом по-собачьи плыл Живодер, зажав меч во рту.
В расступающейся темноте я видел очертания противоположного берега, силуэты кораблей возле пристани, а значит, скоро могут заметить и нас. Без добычи я мог бы нырнуть и проплыть под водой чуть ли не весь путь, но мешок давил на спину и плечи, выпустить же его я не согласился бы ни за что. Это мое серебро!
Мы плыли и отфыркивались от воды, попадавшей в рот. Я спиной чуял, что нас вот-вот заметят. Сразу, может, и не кинутся ловить, ведь пока неизвестно, что мы натворили, но даже дурак сообразит, что в месяц Мамира[19] по доброй воле в реке не купаются, тем более с вещами. А потом, когда обнаружат сгоревший дом Хрокра, напустят по нашему следу людей с собаками.
Берег ударил в ноги неожиданно. Пошатываясь, я вышел из воды и оглянулся. Возле пристани уже началась какая-то суета, а из середины города подымался серый дым плотным столбом. Этот сучий Хьйолкег внезапно заткнул все свои ноздри, и дым подымался строго вверх на большую высоту. Теперь не только в Сторборге знают о пожаре, но и во всех окрестных деревнях.
– Хрл, – следом за мной выполз и Живодер. Сажа не полностью смылась с его лица, больше размазалась. Через грязь снова проступил светло-соломенный цвет его волос, и ярким пятном выделялись бледно-голубые глаза.
Он вынул меч изо рта, языком ощупал пораненные края рта, где выступила кровь, и улыбнулся.
– Бежим! Но не к бриттам. Не к Альрику. Понял? Есть место?
Бритт кивнул, снова слизнул кровь с губ и пошел от берега, сначала медленно, но по мере разогревания ускорился. Я побежал за ним. Перед тем, как мы зашли в лес, я оглянулся. По реке уже шли лодки, подгоняемые сильными гребцами.
– Стой. Надо спрятать мешок. А потом бежать. Мешок!
Живодер лишь кивнул и побежал дальше.
Мы мчались что было духу, остановились один раз, чтобы закинуть мешок в овраг и забросать его ветками и сухостоем. Небо, которое поливало нас столько дней, внезапно решило передохнуть, так что дождь не смывал отпечатки наших ног. А почва и листва все еще были влажными, потому следы были видны и без собак.
Это всё из-за Живодера!
Если бы он просто зарезал Хрокра, то к рассвету мы были бы уже далеко. Но нет! Ему нужно было устроить настоящую пытку, чуть ли не кровавого орла. И я тоже дурак, из-за запаха крови на перепуганную девку завелся, будто бы никогда баб не щупал. Убить Хрокра, припугнуть его жену, забрать серебро и бежать! Вот и всё! Может, потому Альрик и не допускал лишней крови в хирде? Ни во время работы, ни, тем более, вне ее.
Больше такого допускать нельзя. А что если бы кто-то услыхал крики и пришел? А что если бы мы еще затянули? Слишком много риска. По уму надо бы отделаться от бритта. Не знаю, кто прав в их вере, Манвин или Живодер, но уж больно этот полоумный ненадежен. Хотя идти одному к Крысу тоже глупо: его могут предупредить о мести Хрокру, да и кто знает, какой силы у него люди. А вот сольхусы — это хорошо. Значит, бритты там послушны и слабы.
Я пытался втолковать Живодеру, в чем он был не прав, но он лишь скалился и махал рукой. Хитрый бритт! Про убийства он сразу смекнул, а про что другое — так «не понимать». Ничего, бриттский не так уж сильно и отличается от нордского, скоро буду говорить не хуже Фарлея или Леофсуна.
Погони мы не видели, но шаг не замедляли. Если я увижу хоть одного конунгова хирдмана, то сдохну быстрее, чем чихну. А еще чутье мне подсказывало, что они идут за нами, идут и не отстают, так что стоило отыскать место для укрытия, а перед тем сбить их со следа.
– Бозуллин! Не туда. Я знаю, куда идти.
И решительно свернул на восток.
Постепенно я забирал все севернее и севернее. По сути, мы делали большой крюк и вскоре должны были добраться к реке, к той же реке, из которой недавно вылезли. А потом вернемся в место, куда я не хотел приходить больше никогда, – в болото.
После полудня наконец серая хмарь над головой разродилась дождичком, что не облегчало нашу участь. Странно было бежать вот так: не видя погони. Может, норды уже и думать забыли о нас, а мы все бежали, как вспугнутые зайцы? Но я в это не верил.
Когда в последний раз в Сторборге убивали норда просто так?
По закону ты мог убить человека, но после должен был рассказать об этом первому же встречному. На худой конец второму или третьему. Мы не только убили Хрокра, но и спалили его дом, жену и рабов. Это было неправильно, достойные мужи сначала должны дать возможность уйти женщинам, детям и рабам, а уж потом сжигать дом. Но я уже был изгоем, человеком вне закона. Сейчас норды шли за нами, не зная точно, кто мы. Возможно, они все еще думали, что мы бритты. Хотя я в этом сомневался. Зачем бы бриттам пробираться через полгорода и убивать конкретно этого Хрокра? Не настолько он был уродом и крысой! Рабы в его доме были сыты и жили не так уж и плохо. Может, его сынок и брат решат, что я подкупил бриттов?
Нет, нас не оставят. Хотя бы брат-хельт и сын-хускарл будут идти за нами до самого конца.
А я ведь знал! Думал ведь, что Хрокра лучше оставить напоследок, но не удержался: его проще всего было убить. Сначала-то я думал вызнать про Крыса у мамирова жреца.
Мы выбежали на берег реки Ум и остановились. За полдня река изменилась, вспучилась, потемнела, пошла небольшими волнами. И течение… оно ускорилось. Неужто Нарл за что-то разозлился на нас? Я с сомнением посмотрел на Живодера, плавал он не так хорошо, как любой норд. Сумеет ли перебраться через реку? К тому же я не собирался сразу выходить на тот берег, думал проплыть по реке до нужного притока. Пусть преследователи пошуруют по обоим сторонам в поисках наших следов.