Сага о драконе
Шрифт:
Ставак согласно кивнул.
Сипак оглядел со всех сторон открытую палату лазарета, и по его лицу пробежала тень отвращения.
— Мне бы хотелось также какого-то уединения. Я понимаю, что вы и мой персонал не позволят мне уйти к себе в каюту, что было бы лучше всего, но какой-нибудь изолятор вполне подойдет.
— Я согласен на эти условия, — сказал Ставак. — А еще я настаиваю на мониторинге всех жизненно важных параметров, включая энцефалографию. Тоже своего рода вторжение в частную жизнь, но это может тебя спасти.
Сипак поколебался немного, затем неохотно кивнул. То действительно было вторжением в частную жизнь — в недоступные другим секреты его трехстороннего партнерства — но он видел, что это необходимо, особенно после вчерашнего. Если одно потрясение, полученное после мысленного контакта, едва не убило его, то же самое могло случиться и после другого. Он сумел самостоятельно перебраться в изолятор и улегся на диагностической кровати. Она работала; внесли и подключили дополнительное оборудование. Затем Сипак расслабился, как мог, и позволил рукам Ставака занять нужное положение на его лице.
Ставак вошел в неглубокое слияние и перевел его на уровень слежения. Потом, устроившись поудобнее, дал Сипаку знак продолжать.
Сипак мысленно потянулся по объединявшей их нити и поискал Пэна. Убедившись в надежности связи, он сказал:
«Пэн, я здесь. Будь осторожен. Ты меня в прошлый раз «пережег» — с трудом вытащили. Что случилось?»
«Сипак, тот, кто вытащил тебя, удержал и меня в этом мире. — Мысли Пэна доносились откуда-то издалека. — А еще я остался, потому что знал: буду тебе нужен».
Сипака внезапно охватил страх. Если Пэн так говорит, значит, Карен…
«Пэн! Что случилось!?! Где Карен? Почему я не могу ее дозваться?»
«Она ушла в Промежуток, и я не смог спасти ее. Я тоже едва не ушел, но ты вытянул меня обратно. — Он умолк, потом завыл. — Я не смог спасти ее, Сипак! Я пытался снова и снова, но она ушла, прежде чем мы смогли до нее добраться!»
«Пэн, что случилось?»
Теперь Сипак испугался — ни на что не обращая внимания. Он знал: сейчас Ставака затаскивало глубже, — но ничего не мог с этим поделать. Для него более не имело значения, сколь много сокровенного подставил он чужому взгляду. Ему необходимо было знать, что случилось с Карен. Не обратив внимания на приказ Ставака разорвать связь с драконом, он услышал, как Ставак распорядился насчет стимуляторов.
«Она отправилась на поверхность Исландии с исследовательским отрядом. Меня не включили в состав экспедиции в качестве сотрудника службы безопасности, поэтому я остался на борту. Рассчитывали, что это будет рядовая высадка… Произошел взрыв и оползень; она попала в ловушку вместе с одним из охранников. Она сумела спасти его — пользуясь телекинезом, расшвыряла засыпавшие его камни — но сама выбраться не смогла. Сипак, она погибла!»
«Вы извлекли ее тело?»
Молчание.
«Пэн, скажи мне!»
Дракон сдавленно зарыдал, и в изоляторе, как эхо, зарыдал Сипак. По его лицу, сочась между пальцев Ставака, заструились непрошеные слезы, но Сипак не замечал их.
«Нет. Ее раздавило слишком сильно. Мы оставили на том месте указатель. Сипак, я кое-что увидел в ее последнем сообщении. На склоне, над ней, Карен видела кинджи. Ее смерть — не случайность».
«Кинджи…»
Карен рассказывала ему об их столкновениях с этими существами. Если они вернулись…
Сипак лежал на диагностическом столе в глубочайшем шоке. Он едва слышал над собой голоса. «Вы должны его вытащить. Он едва дышит! Мы не можем больше вводить ему стимуляторы! Он и так уже в них утонул. Ему немедленно нужно разорвать эту связь!»
Потом у себя в мозгу он услышал властный голос капитана.
«Сипак. Немедленно разрывай связь, или мы потеряем вас обоих».
Временно не обращая внимания на командира, Сипак отчаянно крикнул своему единственному оставшемуся напарнику:
«Пэн, мне надо отключаться. Если можешь — иди ко мне через Промежуток, сейчас же! Мне не позволят больше с тобой говорить — я слишком слаб. Давай, Пэн, давай!»
«Сипак, разрывай связь!» — скомандовал Ставак.
Сипак почувствовал, что Пэн увидел у него в мозгу образ изолятора, мысленно оторвался от него, потом ощутил рывок, когда Ставак выдернул его из связи и слияния. Сипак знал: этому психическому ожогу долгонько заживать. Боль затуманила ему взор, и, соскальзывая в беспамятство в третий раз — меньше, чем за последние двадцать четыре часа — он увидел, как в комнате появился Пэн с — вот те на! — ребенком в лапах.
Он скорее чувствовал, нежели видел окружавших его подчиненных, потом ощутил разряд кардиостимулятора. Прежде чем он успел спросить о ребенке, медики дали ему наркоз, и он потерял сознание.
Сипак пришел в себя и увидел над собой то и дело расплывавшееся озабоченное лицо капитана.
— Это становится привычкой, которая мне не особенно нравится, коммандер Сипак, — заявил Ставак. — И если вы когда-нибудь еще не подчинитесь прямому приказу, коммандер, я буду вынужден принять меры.
— Есть, сэр. Больше такого не случится.
Сипак потянулся и осторожно дотронулся до головы, проверяя, на месте ли она. В то же время он заметил, что вновь находится в одном из блоков интенсивной терапии реанимационного отделения лазарета.
— Слушай, — Ставак привалился к стене. — Я не слишком высокого мнения о той гадости, которой нас с тобой накачали, чтоб мы оба не потеряли сознания во время того слияния. Мне придется еще приглядывать за будущими слияниями в течение примерно месяца. Психические ожоги — не та вещь, на которую можно не обращать внимания; я еще легко отделался. Теперь же, полагаю, тебе следует дать некоторое объяснение.
— Объяснение, сэр?
— Да, пустячок. Касательно маленького бронзового дракона и ребенка-вулканита.
— Я могу сказать о драконе, сэр. Это — Пэн, один из моих напарников. Мой оставшийся напарник, — поправился Сипак с горечью в голосе. Воспоминание заставило его содрогнуться. — А что это за ребенок, я не знаю. Надо спросить Пэна. — Сипак огляделся. — Где он? — спросил полувулканит, вдруг испугавшись. — Что с ним?
— Немного потрепан, ну и бледен, как все драконы, — ответил Ставак. — Его увела коммандер Орел. Сейчас Пэн — в комнате отдыха номер восемь. За ребенком присматривает ваш весьма толковый персонал. По-моему, лейтенант Фларра утверждала, что лично за него отвечает. — Ставак едва не улыбнулся. — Я пытался спросить Пэна о ребенке, но не смог с ним толком поговорить. Мне известно, что этот дракон может телепатически общаться с окружающими; тем не менее, он не смог или не пожелал этого делать.