Сага о двух хевдингах
Шрифт:
Вот только ничего красного я пока не видел. Почему же норды называют этот город красным?(1) Может, живичи дома так красят?
А пристань бурлила жизнью и делом. Сновали туда-сюда небольшие лодки, от долбленок до парусных, стояли большие корабли вроде кнорров, было несколько ладей, напоминающих наши драккары, только не столь гибкие. Люду видимо-невидимо!
Как только мы пристали, к нам тут же подошел худой чернявый мужчина с тремя воинами за спиной, в руках дощечка и палочка. Он сразу заговорил по-нашему, спросил, кто такие, зачем пожаловали и есть ли товар. Я отправил его к Игулю,
У меня-то на ногах низенькие башмаки из кожи, затертые уже и невзрачные. А у живичей высокая, по колено, обувка, что сшита из мягкой кожи и покрыта узорами. А узоры те выкрашены в яркие цвета. Будто диковинные птицы вот-вот взлетят или невиданные цветы распустятся. Такая красота!
Присмотрелся. Половина пристани в такой обувке красуется. У некоторых, правда, уже не такая яркая и без узоров, зато у остальных не обувь, а чудо чудное и диво дивное.
— Захочешь, тоже такие прикупишь. Здесь, в Раудборге много умельцев, что сапоги шьют. Что хочешь, сделают.
Сапоги! Вот как это диво называлось. Теперь я знал, куда перво-наперво пойду и что куплю.
Игуль тем временем расплатился с ярловым человеком и уже при помощи своего раба-живича взялся расспрашивать местных, где можно жилье найти да куда груз перенести. Так что пришлось мне самому идти к хитрому торговцу и требовать наши две марки. А еще я ему напомнил про три марки после первого дня торга. Надо будет глянуть, где Игуль поселится, а то ведь так и забудет про нас.
Гуннвид тоже не стал рассусоливать. Его люди споро перетащили свадебные дары на пристань, отыскали мужичка с пустой телегой, загрузили скарб туда. Вингсвейтар отдал мне оговоренную плату и сказал:
— Мы на Вечевую сторону пойдем, есть у нас там свой дом. Коли будешь на том берегу, заглядывай. Мы в трех улицах от княжьего двора, там у нас длинный дом, каковых больше нет. Не спутаешь!
— Княжий двор?
Стоило только Гуннвиду сойти на живичскую землю, как он словно позабыл нордскую речь. Половина слов непонятна.
— Ну, вроде как ярлов двор. Только в Раудборге ярла нет. Раньше был, да его прогнали, а двор остался. Ну, бывай!
Его парни обступили телегу с грузом со всех сторон и пошли через мост, раздвигая людей и оттесняя другие повозки.
А я чуток растерялся. Огромная пристань с десятками кораблей и лодок, люди бегают туда-сюда, ржут лошади под всадниками, где-то блеют овцы, которых перекидывают с кнорра на берег, повсюду незнакомая речь. И непонятно, куда идти, где торжище, как продавать наш товар, где нам поселиться, можно ли оставить «Сокол» прямо тут или лучше увести его за город. Потому я пошел к Альрику.
Беззащитный после торга с Игулем в Хандельсби попритих. Когда мы дрались с друлингами, предпочел остаться на «Соколе», да и в гостях у вингсвейтар все разговоры с Стюрбьёрном я вел один. Денежные дела хирда тоже незаметно легли на мои плечи. А Альрик всю дорогу сидел за кормилом, будто обычный хирдман, и лишь вел корабль куда следует.
Я помнил, что видел в Альрике через стаю, но меня это не пугало. Если так подумать, кого только среди ульверов нет. Живодера же мы не прогнали, да и жрецы Мамира редко когда служат Фомриру, а у нас пожалуйста.
— Альрик, что думаешь? Оставлять нам «Сокола» на пристани?
— Не знаю, — грубовато ответил он. — Я тут прежде не был.
Больше я спрашивать не стал, нечего на людях позориться. Это мы живой язык не знаем, а они, видимо, нашу речь понимают неплохо. Потом допытаюсь.
— Тулле и Рысь идут со мной, Держко, ты тоже. Остальные пока остаются на «Соколе». Сыщем жилье, тогда и переберемся вместе с товаром.
Зачем всей толпой ходить попусту? Может, нам несколько дней придется подходящее место искать?
Ближе к вечеру мне уже казалось, что так и будет. Игуль со своим десятком быстро отыскал годный дом с ледником. Почему-то торговец особенно настаивал на леднике. Что же все-таки он привез в Альфарики? Не убоину же! Везти мясо за моря — больно дорого выйдет, кто захочет покупать тухлятину.
А вот на два десятка хирдманов и семерых трэлей дома не находилось. Таковые, конечно, были, причем красивые, резные, в два ряда оконцев, с острыми крышами, обнесенные высоким частоколом так, чтобы случайный прохожий не заглядывал. Были и дворы с домами, похожими на наши длинные, только не вкопанные наполовину под землю. Были и такие дворы, где дома хоть и маленькие, зато их несколько, с сараями и баней в придачу. Да вот беда: все они уже заняты наехавшими из других городов гостями, и всё из-за грядущей свадьбы, той самой, на которую пожаловал Гуннвид.
После очередного круга по Торговой стороне я изрядно разозлился.
— Да кто же весной свадьбы устраивает? Нет бы, как все люди, осенью, после уборки урожая! Кому ж не терпится так с бабой лечь? Ладно бы ярл. Так ведь нет тут ярла!
Внезапно ответил Держко:
— Ярла нет, а важных людей хватает. Это же Велигород!
— Как же они управляются? Как споры решают? Кто дружиной командует? Город-то немаленький, поди, тысяч семь или даже десять тут живет. А еще деревни!
— И другие города, что на сотни верст в округе. Богат Велигород. А правит им вече. Самые именитые и крепкие купцы собираются вместе и решают, как городу жить. Они и суд вершат. А дружины тут своей нет. У купцов тех есть свои воины, но они редко когда их воевать отправляют. Обычно нанимают крупный хирд, и тот хёвдинг следит за порядком, от набегов отбивается.
— Ха, так почему бы этому хёвдингу и не стать ярлом?
— Было и такое. Но Велигород не так прост. Для виду купцы согласятся взять хёвдинга в ярлы, а сами возьмут да и позовут хирд посильнее. И никак не удержать город, особенно разделенный на две части, если сами жители так и норовят ворота открыть.
Тоже верно. И вроде бы неплохо звучит, да только от одной мысли, что землей правит не воин, а торговец, у меня зубы сводит.
— Погодь! Какой же хирд должен быть, чтоб не за городом, а за всеми землями разом приглядывал? Кажись, говорили нам про какого-то хёвдинга, что всех разбойников с Альдоги вымел. Это тот самый, который и сейчас тут сидит?