Сага о Форсайтах
Шрифт:
– Недостаток знания - опасная вещь, миссис Монт, - сказал он, когда настала его очередь.
– Где-то я об этом читала, - сказала Флер.
– Уж не в библии ли?
Товарищ министра вздернул подбородок.
– Быть может, мы, работники министерства, знаем слишком много, но, несомненно, ваш супруг знает недостаточно. Фоггартизм - забавная теория, но и только!
– Посмотрим, - сказала Флер.
– А вы что скажете, адмирал?
– Фоггартизм? Что это такое? Какой-нибудь новый "луч смерти"? Знаете ли, миссис Монт, я вчера видел одного человека, так он - честное слово открыл луч такой силы, что проходит через трех быков и девятидюймовую кирпичную стену и поражает осла, стоящего за стеной.
Флер искоса взглянула на своего соседа слева и, наклонившись к адмиралу, прошептала:
– Хорошо бы, если б вы поразили осла, сидящего по левую мою руку; он в этом нуждается, а я тоньше девятидюймовой стены.
Но адмирал не успел направить свой "луч смерти" - особа королевской крови встала из-за стола.
В гостиной, куда перешла Флер, она некоторое время мало говорила и многое подмечала, потом к ней подошла хозяйка дома.
– Моя дорогая, ее высочество...
Флер, собираясь с мыслями, последовала за хозяйкой.
Сердечным жестом белой руки ей указали место на диване. Флер села. Сердечный голос сказал:
– Какую интересную речь произнес ваш муж! Она показалась мне такой новой и свежей.
– Да, мэм, - ответила Флер, - но говорят, что это ни к чему не поведет.
Улыбка скользнула по губам, не тронутым краской.
– Возможно. Он давно в парламенте?
– Только год.
– А! Мне понравилось, что он выступил в защиту детей.
– Кое-кто находит, что он проповедует новый вид рабства для детей.
– В самом деле? А у вас есть дети?
– Один ребенок, - сказала Флер.
– И признаюсь, я бы не согласилась с ним расстаться, когда ему исполнится четырнадцать лет.
– Да? А вы давно замужем?
– Четыре года.
В эту минуту кто-то привлек к себе внимание высокой особы, и она вежливо закончила - разговор. Флер показалось, что ее высочество осталась не вполне довольна ее семейной статистикой.
Домой они возвращались в такси, медленно пробиравшемся сквозь густой туман. Флер была оживлена и взволнована, а Майкл молчал.
– Что с тобой, Майкл?
Тотчас же его рука легла ей на колено.
– Прости, милочка! Но, право же, как подумаешь...
– О чем? Ты имел успех, привлек всеобщее внимание.
– Все это - игра. Подавай им что-нибудь новенькое!
– Принцесса очень мило о тебе отзывалась.
– Ой, бедняжка! Впрочем, к чему только не привыкнешь!
Флер засмеялась. Майкл продолжал:
– За каждую новую идею хватаются и говорят столько, что она погибает. Дальше слов дело не идет, а слова утомляют; и не успеешь оглянуться идея устарела!
– Ну, уж это неправда, Майкл! А как же свобода торговли, равноправие женщин?
Майкл стиснул ее колено.
– Все женщины говорят мне: "Ах, как интересно, мистер Монт! Это так волнует!" А мужчины заявляют: "Очень любопытно, Монт! Но на практике, конечно, неосуществимо". А у меня один ответ: "В период войны осуществлялись не менее грандиозные замыслы". Боже, ну и туман!
Действительно, они продвигались со скоростью улитки, а в окно можно было разглядеть только, как высоко, одно за другим, появлялись расплывшиеся пятна фонарей. Майкл опустил раму и высунулся.
– Где мы?
– А бог его знает, сэр.
Майкл кашлянул, снова поднял раму и покрепче обнял Флер.
– Знаешь, Уэстуотер спросил меня, читал ли я "Шпанскую мушку". Говорит, что в "Герое" появилась ругательная статья. В результате, конечно, книгу будут поспать нарасхват.
– Говорят, очень остроумная книга.
– Для детей не годится, взрослым ничего нового не открывает. Не понимаю, чем можно ее оправдать.
– Талантливо написана, дорогой мой. Если на нее нападают, то ее будут и защищать.
– Сиб Суон возмущается, говорит, что это гадость.
– Да, но Сиб уже немного устарел.
– Это-то верно, - задумчиво сказал Майкл.
– О черт, как все быстро делается, только не в политике и не в тумане.
Такси остановилось. Майкл снова опустил раму.
– Я заблудился, сэр, - раздался хриплый голос шофера.
– Мы должны быть неподалеку от набережной, но пусть меня повесят, если я знаю, где поворот.
Майкл застегнул пальто и, снова подняв окно, вышел из автомобиля.
Ночь была тихая; тишину нарушали только протяжные гудки автомобилей. Туман, холодный и едкий, проникал в легкие.
– Я пойду рядом с вами, сейчас мы едем у самого тротуара. Ползите дальше, пока мы не въедем в реку или в полисмена.
Такси двинулось вперед. Майкл шел рядом, нащупывая ногой край тротуара.
Послышался голос какого-то невидимого человека:
– Вот чертов туман!
– Да, - сказал Майкл.
– Где мы?
– В сердце цивилизации двадцатого века.
Майкл засмеялся и пожалел об этом: у тумана был привкус грязи.
– Подумайте о полисменах!
– продолжал голос.
– Каково им стоять всю ночь напролет!
– Да, молодцы, - ответил Майкл.
– Где вы, сэр?
– Здесь, сэр. А вы где?
Внезапно над головой Майкла показалась мутная луна - фонарь. Такси остановилось.
– Только бы мне учуять здание парламента!
– сказал шофер.
– Сейчас они там ужинают.
– Слушайте!
– воскликнул Майкл.
– Пробил Большой Бэн. Это слева.