Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
Он почти физически ощутил, как округлились глаза у Сейфуллаха. Главное – не переиграть, ведь ставка была сделана на Альмас. Впрочем, девушка оправдала его ожидания.
– Сейфуллах! – от возмущения она даже забыла украсить имя возлюбленного очередным красочным эпитетом. – Арлинг верно служил тебе столько лет, а ты хочешь покалечить его? Ничто – даже «текущая вода» – не стоит человеческих страданий.
Скрежет зубов Аджухама был вполне красноречив.
– Не смей пользоваться милосердием моей невесты, негодяй! – в сердцах воскликнул он и поспешно добавил:
– Ты, конечно, права, Драгоценный Алмаз Моего Счастья! Я и не собирался
Подумав, Альмас любезно согласилась, и довольный Сейфуллах, взяв девушку под руку, увел ее из гостиной.
– Не вздумай следить за нами! – едва слышно прошептал он, проходя мимо халруджи, но Арлинг и не собирался подглядывать за влюбленными. Его внимание было сосредоточено на Хамне, которая прибиралась в гостиной. К тому же, он надеялся, что бдительные родственники невесты не позволят затянуться прогулке слишком долго.
– Кажется, мы не очень поладили в первый раз, Хамна. Попробуем еще раз?
Регарди протянул ей осколок кружки, пытаясь определить, из какой она школы. Но на этот раз девушка хорошо следила за своими эмоциями.
– А стоит ли? Впрочем, могу угостить тебя кофе. Я очень хорошо умею его готовить. Жаль, что твой господин не оценил моих талантов.
– Ты представляешь, что скажет Сейфуллах, если увидит меня с чашкой кофе, который ему так и не достался? – рассмеялся халруджи. Если она шутила, то чувство юмора у нее было хорошее.
– Давай я лучше помогу тебе с уборкой. Я хоть и слепой, но, если ты покажешь дорогу, могу донести посуду до кухни.
Теперь настала очередь смеяться Хамне.
– Нет уж, спасибо. Госпожа тогда решит, что я совсем разленилась и точно отправит меня на фермы. Тем более, что сейчас там и работать-то некому.
– Да, я слышал про нарзидов, – подхватил Арлинг. – А ты давно у Пиров?
– Пять месяцев. Ну, мне пора. И постарайся не портить мой кофе в следующий раз.
– Ладно, – протянул он, слушая, как Хамна выходит, аккуратно закрывая за собой дверь. Девушка оказалась не очень разговорчивой. Или это он стал слишком подозрительным? Может, в кофе действительно было просто много специй?
И все-таки он ей не верил. Хамна говорила с незнакомым акцентом, при этом очень старалась, чтобы ее речь звучала, как у прирожденного балидетца. Ходила служанка тоже подозрительно – так двигались или танцоры, или воины, готовые отразить нападение в любую секунду. Да и руки у нее были слишком сильные. Если только она не работала раньше на шелковичных фермах. Ему показалось, что Хамна была молода, хотя определить ее точный возраст он не решился.
«Что же тебя волнует больше всего?», – спросил он себя, подходя к окну и прислушиваясь к шагам влюбленных. Как и ожидал Регарди, они пошли вовсе не на террасу, а в ночной сад, где раскидистые ветки жасмина надежно укрывали от любопытных глаз слуг, а одуряющий аромат белых цветов – от него, халруджи. Когда-нибудь Сейфуллах перехитрит самого себя.
«Тебя смущает, что она женщина?»
Среди боевых школ Балидета, готовивших телохранителей, Арлинг не знал ни одной женской. Или его познания в этой области несовершенны, или Хамна была не из Сикелии. А может, он просто стареет? Говорят, в старости
В саду послышался резкий шлепок, после которого наступила тишина. Кажется, у влюбленных что-то не заладилось. Поискав Альмас, Арлинг различил ее быстро удаляющиеся шаги. Впрочем, он еще не знал ни одного свидания своего господина, которое прошло бы без ссоры или попытки мальчишки узнать свою невесту поближе. Строгие кучеярские обычаи запрещали влюбленным до свадьбы даже касаться друг друга. Впрочем, многие молодые балидетцы с успехом игнорировали традиции.
– Эй, халруджи! – закричал Сейфуллах, не заботясь о том, что мог разбудить почтенное семейство Пиров. – Мы уходим!
Регарди позволил выйти себе чуть позже слуги, который услужливо открыл им ворота. Аджухам был слишком взвинчен, чтобы замечать такие мелочи, Арлинг же до последнего момента надеялся, что Хамна вернется с ним попрощаться – хотя бы из любопытства. Служанка так и не появилась, однако до самых ворот его не оставляло ощущение, что за ним наблюдали.
В городе по-прежнему было тихо, но сейчас он хотя бы слышал шаги наемников на центральной площади. Та странная, пугающая тишина, которую он заметил по дороге к дому Альмас, испарилась, уступив место напряженному молчанию завоеванного города. Решив не рисковать, Арлинг свернул в окраины.
– Ненавижу трущобы! – прошипел Сейфуллах.
– Мы не идем в трущобы, просто обходим патруль, – терпеливо объяснил халруджи, тут же нарвавшись на приглушенную брань.
– Ты все мне сегодня испортил, мерзавец, – не мог успокоиться Аджухам, – надо было оставить тебя дома, в следующий раз так и сделаю!
– Прошу вас, тише, господин, – прошептал Арлинг, надеясь, что в старой части города драганов нет. Она была слишком зловонной и слишком грязной, чтобы привлечь внимание завоевателей. В свое время ему пришлось потратить немало месяцев, чтобы привыкнуть к специфичному запаху здешних улиц и научиться распознавать что-либо помимо гнили отбросов и вони старых стен, пораженных лишаем.
– Она собирается уехать из города! – не вытерпел Аджухам, и Арлинг, наконец, понял причину его дурного настроения. Альмас и раньше с успехом отказывала жениху в близости, и Сейфуллаха это никогда особо не расстраивало. Значит, вот оно что. Пиры решили воспользоваться разрешением Маргаджана покинуть Балидет. К чему бы это? Им известно то, чего не знали другие?
– Это глупо и трусливо! – бушевал Сейфуллах, шлепая по грязи. – Пиры решили переждать бурю в Иштувэга у родственников, но я не верю этому псу. Никто не уйдет живым из Балидета!
– Умоляю вас, не шумите, – прошептал Арлинг, но на самом деле, он просто не знал, что сказать мальчишке. Аджухама можно было понять. Сорвавшийся брак с первой красавицей города станет неудачей гораздо большей, чем разгром каравана. Будет ли он также дерзко разговаривать со своим дядей, когда тот добьется полного доверия Рафики?
– Она сказала: «Если ты любишь меня, ты поедешь со мной», но я отказался. Сразу. Даже думать не стал. Оставить Балидет сейчас – это предательство. Я ей так и ответил: «Альмас – ты предательница», а она считает, что здесь мы все покойники. Она слишком много слушает свою няньку-ведьму, та ей вечно чего-нибудь наплетет! Нам нужно сражаться, быть вместе, а не прятаться по щелям, как тараканы!