Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8

Петрук Вера

Сегодняшняя ночь была создана для шпионажа, потому что дверь комнаты Эстрела оказалась не заперта, приоткрылась без скрипа и ровно настолько, чтобы не вызвать подозрения. Приложив ухо к образовавшейся щели, Дэйра обратилась во слух. Граф с адъютантом Уилом Рокером ушли в свою комнату раньше нее, но, как она верно предположила, не спали, а негромко переговаривались. Ведь не в дороге же они должны были обсуждать дела, когда в одной карете с ними ехал любопытный молодой Зорт и не менее любопытный капеллан?

Едва услышав первые слова, Дэйра сразу поверила, что в жизни точно существовали боги, или духи, или провидение, которые по отдельности или разом привели ее к этой двери именно в эту минуту.

– Мне также, как и тебе, не нравится этим

заниматься, Уил, – сказал граф. – Но Лорны не хотят ссориться с ее семьей, а инструкции, которые оставила нам мать девушки, вполне ясны. Амрэль попросил меня лично проследить, чтобы просьба герцогини была выполнена буквально. Если девушка не победит на церемонии «Утреннего Цветка», а мы знаем, что она не победит, ее надо отправить в Женский Монастырь Амирона. На мой взгляд, для нее это лучший вариант, чем прозябание в глухой провинции.

– Ну, не знаю, – протянул в ответ Уил Рокер. – Я слышал про этот монастырь. Кто-то говорит, что там дают прекрасное образование, другие считают, что в нем ломают людей. Мне интересно, как сильно надо ненавидеть дочь, чтобы отправить ее в подобное заведение?

– Это меня не касается, – фыркнул Эстрел. – Герцогиня просила Амрэля лично, но Лорн, конечно, предпочел спихнуть грязное дело на нас. Ты лучше подумай о том, как нам это устроить. Нанять людей и силой отвести ее в монастырь или попробовать уговорить девушку мирно? Мол, дома ее все равно никто не ждет, отец будет занят предстоящей войной, как минимум, год, мать же должна от нее отдохнуть. А с монастырским образованием у нее хоть вырастут шансы найти нормального жениха.

– Если бы я мог отказаться, то отказался бы, – пробурчал Уил. – Давай подумаем обо всем утром на свежую голову? Не знаю, что хозяйка добавила в это пиво, но у меня уже язык не поворачивается. К тому же, у нас еще есть время все устроить. До Майбрака недели две пути.

Это не было совпадением, это был знак судьбы. Дэйра отпрянула от двери и долго моргала, уставившись в темный потолок коридора, пытаясь восстановить дыхание. Вот зачем нужно было не спать в эту ночь, вот зачем она рисковала, крадясь мимо хищных кошачьих в темном коридоре.

Кстати, где они? Вспомнив о котах, Дэйра сунула под ноги фонарь – вовремя. Один кот был совсем рядом, явно собираясь на нее прыгнуть. Открыв створку фонаря, девушка замахала горящим фитилем перед кошачьей мордой, заставив тварь попятиться.

– Брысь, засранцы! – яростно прошипела она, но за спиной первого кота появились силуэты других двух, и храбрость Дэйры пошла на убыль. Похоже, проклятые твари не сильно-то боялись огня. Ей пришлось попятиться, но за спиной находилась только комната Эстрела. Отступать было некуда, разве что к графу в покои – заодно предложить ему третий вариант решения проблемы: отпустить ее на все четыре стороны.

Но сейчас нужно было разобраться с котами, всерьез решивших отомстить за всех своих сородичей, которых Дэйра лишила дома, выгнав из замка. Надо разбудить стражников, пришла в голову спасительная мысль. Они прогонят котов! Фигуры спящих на стульях солдатов заманчиво темнели в конце коридора, но стоило Дэйре набрать воздух в грудь, как случилось неожиданное. Слабо тлеющий фитиль вдруг надулся пламенем такой силы, что огненный шар вылетел пузырем из приоткрытой створки фонаря и лопнул, обрызнув горящими искрами стены, ковер на полу и котов, которые с громкими мявами ретировались прочь, задрав хвосты. Поспешно опустив взбесившийся фонарь на пол, Дэйра затоптала тлеющие участки ковра и бросилась вслед за котами, так как дверь комнаты графа начала открываться.

Она нырнула в свою комнату в тот момент, когда Эстрел вышел в коридор и принялся кричать, что его хотели убить. В следующие несколько минут разбуженная стража ломилась во все комнаты на этаже в поисках невидимого убийцы.

– У меня все в порядке, – шепотом сообщила им Дэйра, которая не стала дожидаться, когда постучат и открыла дверь сама, предварительно замотавшись с головой в одеяло. Вопросы охраны, почему она спит в зимней куртке и штанах, ей были не нужны.

– Ничего не слышала, – замотала она головой. – Графу что-то приснилось. Спокойной ночи. До утра меня не беспокойте.

Закрыв дверь, она прислонилась к ней спиной и уставилась на храпящую Марго. Стоило порадоваться, что у гувернантки оказался такой крепкий сон. По крайней мере, ей никто не помешает осуществить то, что пришло в голову у комнаты графа Эстрела, и что казалось сейчас единственно разумным решением.

А ведь будь она более сообразительной, давно догадалась бы, что следовало делать с самого начала. В этой поездке в Майбраке все были счастливы, все – кроме нее. У каждого имелась цель, оправдывающая тяготы пути. У Дэйры не было даже этого. Брат мечтал тайно поступить в Академию Искусств и был уверен, что со временем родители смирятся с его выбором. Томас Зорт ехал добровольно. Капеллан Карлус Рейнгольд грезил о миссионерской деятельности и собирался писать прошение в Верховный Совет Церкви Амирона, чтобы его перевели в миссионеры Сангассии. Он хотел просвещать дикарей севера, племена эриду, или дружественных островитян на западе. Капеллан тоже ехал по своей воле. Капитан Говард Белиорский видел в поездке возможность повышения, о чем она узнала, подслушав его беседу с Уилом Рокером. Четыре сопровождающих их солдата мечтали о том же. Адъютант Георга Эстрела был человеком подневольным, но, судя по всему, ему было все равно, куда сопровождать графа – он был на службе и ему за это платили. Ирэн с Лорой ехали в Бардуаг, а не в Майбрак, но тоже преследовали собственные цели. Ирэн Карлбири должна была выйти замуж и стать герцогиней Бардуажской, а Лоре светило повышение. Что касалось Нильса, то и у него была своя выгода от путешествия. В Бардуаге он отправлялся на поиски сестры, которую рвался спасать еще в Эйдерледже. И почему Дэйра его тогда остановила? Был еще граф Георг Эстрел, который, как она недавно узнала, не совсем добровольно выполнял поручение то ли матери, то ли Амрэля Лорна. Возможно, это была их общая задумка. В последние дни герцогиня много времени проводила в кампании брата короля. Убедившись, что пристроить дочь ко двору не получится, мать согласилась на вариант с монастырем Амирона, который скорее всего предложил светлый князь. Проклятый Амрэль! Интересно, знал ли об этом отец? Впрочем, какая сейчас разница? Граф верно все подметил – отец будет занят войной, и конечно, предпочтет, чтобы его дочь находилась подальше, в безопасности, за монастырскими стенами.

Собралась Дэйра быстро. Привлекать внимание большой поклажей смысла не было, и все ее добро уместилось в заплечный мешок, который она собиралась привязать к седлу. Поцеловав спящую Марго, девушка решила, что прощальных записок оставлять не будет и осторожно вылезла из окна – к счастью, хозяйка разместила их на первом этаже.

Она все делала правильно. Об этом свидетельствовало и то, что бабуля в голове, наконец, замолчала и настороженно прислушивалась к настроению Дэйры. А настроение было боевое и решительное. Чем она хуже брата? Томас шел к своей мечте смело, и она так сумеет. Дэйра отправится в Хальмон. Конечно, она не была настолько уверена в том, что медицинский университет Хальмона – ее настоящая мечта, как и в том, что вообще сможет туда поступить. Денег хватит на дорогу и первый месяц жизни в незнакомом городе, но Дэйра верила, что устроится. Все будет хорошо. Если родители примут Академию Искусств Томаса, то и с ее выбором согласятся.

Дороги Бардуага были ей незнакомы, да и верхом она долго на морозе не проскачет. Придется одолжить коня на Копре, потом она возместит его стоимость. Нужно будет вернуться назад, на предыдущую станцию, откуда отправлялись экипажи на Хальмон. Останется немного подождать, пока соберутся пассажиры, и потерпеть неудобства общественной повозки. Ей не приходилось бывать в подобных экипажах, но от Марго она знала, как там ужасно, холодно и неудобно. Все это были мелочи, ради свободы можно пойти на многое.