Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
– Может, то шкуры шибанских носорогов? – предположил Аллен. – Я слышал, северяне дают за них огромные деньги.
– Их осталось штук двадцать по всей Сикелии, – вспомнила Хамна. – Почти всех перебили. Вряд ли Сейфуллах уничтожил последних. Да и я слышала, что караван идет не из Шибана. В том мешке шкур сто должно было бы поместиться. Нет, думаю, это соленое мясо южного тигра, его именно так перевозят. В нем много полезных свойств, некоторые лекари лечат им даже Бледную спирохету. Может, этот груз для того врача в Самрии, к которому мы ведем Магду?
– Считаем, у кого сколько, – поменял тему
– Два наемника из «Золотой лестницы», две «Сороки», один из «Черного щита» и одна «Химера», – отчиталась Хамна.
– Два «Трезубца», один «Сфинкс», одна «Огненная мышь», – добавил к списку Аллен.
– Забыл «Дикую обезьяну», – вдруг вставил Блай, который давно перестал смеяться и теперь не сводил глаз с Арлинга. Регарди стало не по себе от пристального взгляда безумца, но поправку принял. Значит, не все так плохо было с мозгами у молодых кучеяров.
– А я заметил «Плюща» и двоих «Гиен», – закончил он и мысленно подсчитал, сколько страшных психов нанял Сейфуллах для охраны. Получался приличный список. Боевые школы Сикелии распались, но их потомки еще долго будут тревожить мир. Арлинг не мог представить никого опаснее, чем «Трезубцы» или «Огненные мыши», лишившиеся своих школ и оставшиеся без надзора кланов. Опасно было отпускать их в мир, а еще опаснее – путать с обычными наемниками. Что такого ценного вез Сейфуллах, что понадобилось нанимать в охрану таких безумцев?
По сравнению с теми же «Гиенами», потерявшие разум ученики имана казались мудрецами и гуманистами. Почти всех убийц, которых насчитал Арлинг в караване, можно было назвать наркоманами, профессионалами и дьяволами. Они плотно сидели на журависе, в их выпускной «экзамен» нередко входило убийство детей, все были одиночками, без слабостей и уязвимых сторон, но с огромным набором всех известных и неизвестных психических отклонений. Не мясо тигров же они охраняли на самом деле? А еще Регарди не мог избавиться от навязчивой мысли, что, думая о них, поневоле вспоминал себя. Школа Белого Петуха, может, и не поощряла прием наркотиков, но заказные убийства Арлингу приходилось выполнять всякие. И пусть то был малолетний отравитель, осознанно отправивший на тот свет не один десяток людей, но Регарди его помнил. Что касалось етобаров, то о жестокости их воспитания ходили легенды. Все они были из одного теста – и Арлинг, и етобары, и «Гиены», и «Химеры», и другие убийцы, собранные судьбой в этом месте.
Только вот совсем недавно у Регарди появилось от них существенное отличие – одиночкой он уже не был. Привезти Магду в караван, напичканный убийцами с разной степенью безумия, было недопустимо. Назревала проблема, и Арлинг знал только один способ, как ее устранить. Воображение никогда не подводило его, но здесь думать особенно не приходилось. Решение было только одно.
Поделив лагерь караванщиков на левую и правую половины, Регарди также разделил и своих людей.
– У нас три часа до полудня, – сказал он, определяя время пальцем на песке, как его научил иман. – Мы не можем привезти сюда Магду, пока хорошенько не приберёмся.
«Удобно прикрываться Видящей, не так ли?» – не упустил случая съехидничать Нехебкай.
«Вот именно, она Видящая, – огрызнулся Арлинг. – Ее уже пытались похитить. Не хочу ждать, пока кто-нибудь попытается ее убить».
«Ты составил тот список из-за себя, а не из-за нее, – не унимался Индиговый. – Понятно, что большая часть тех, кого ты собрался «подчистить», еще раньше собиралась «подчистить» тебя. Одним словом, хочешь испортить мне праздник. Грешник».
«Заткнись».
«Сам заткнись. Почему ты прицепился к этим «Гиенам»? Да любой из охраны может работать на ту же Тарджу. Почему бы тогда всю охрану Сейфуллаха не перебить? Тогда тебя точно пригласят на работу. Больше будет некого».
«Если знаешь, зачем Терезе Видящая, можешь сказать прямо сейчас».
«Тут и дураку ясно, зачем она твоей Терезе. Кучеяры верят, что их бога убили. Нужен символ надежды. Жрица убитого бога подходит идеально».
«Тереза не моя, – огрызнулся Арлинг. – И с каких пор ты встаешь на чью-то сторону? Сам говорил, что для тебя все люди едины. Только попробуй мне помешать».
Он встрепенулся, когда почувствовал приближение руки Хамны. Етобар озадаченно на него глядела и хотела потрясти за плечо. Регарди отодвинулся. Касаться себя он разрешал только Магде.
– Арлинг? Ты куда ушел? Слышал нас?
Нет, он не слышал. Проклятый Нехебкай ничего хорошего не делал, лишь заставлял сомневаться.
– Идем, я в порядке, – встряхнул головой Арлинг, прогоняя нерешительность. К черту Нехебкая с его человеколюбием. Сейчас он был вассханом, а вассханы Тигра Санагора не сомневаются. На миг перед слепыми глазами появилось лицо Магды, но Арлинг попросил Видящую не мешать. Позже. Они поговорят позже.
– Я возьму на себя «Гиен», того лысого из «Черного щита» и «Химер», – выбрал он. – С остальными разберетесь сами.
Хамна с сомнением посмотрела на учеников, которые снова принялись смеяться, но спорить не стала.
– Ладно, – кивнула она. – Где встречаемся?
– Здесь же, у верблюдов. И трупы тут закопаем.
– Им можно доверять? – с сомнением спросил Аллен, тоже покосившись на учеников, которые уже приготовили лопаты. Их роли им объяснили еще по пути к каравану – закапывать мертвецов, которых будут приносить етобары и Арлинг.
– Видящая в них верит, – уловив настроение Регарди, ответила за него Хамна. Она становилась настоящей халруджи: определяла желание господина без слов. Арлинг предпочел бы, чтобы его так хорошо не читали.
Три часа – слишком много времени для убийства даже таких профессионалов, как «Химеры». Но у Арлинга имелось еще одно дело, которое он с етобарами обсуждать не хотел. Люди старше семидесяти считались у сектантов неприкосновенными. Етобары не убивали стариков, и Регарди на их фоне чувствовал себя сволочью. Убийство «Химер» и «Гиен» он выбрал по одной причине – они охраняли шатер старухи-проводницы из Шибана. Еще одна причина заняться ведьмой вплотную. Такая внушительная охрана могла быть понятна у начальника каравана, но не у какой-то старой карги.