Сага о халруджи. Компиляция. Книги 1-8
Шрифт:
Какое-то время молодые кучеяры таращились на него, усиленно соображая, потом до Блая, как до самого сообразительного, дошло, и он кивнул. За ним повторили остальные.
– Скажи вслух и объясни другим, – приказал Регарди.
– Сдохнем, – кучеяр приложил руки к горлу и высунул язык, наглядно изображая, что произойдет. Кажется, до остальных дошло.
– Отлично, – кивнул Арлинг. – Я хочу, чтобы вы станцевали для Видящей. Она будет наблюдать за вами во сне. Танцуйте прямо здесь, на скорпионах.
Встревоженные их шагами, насекомые попрятались в песке, но запах недоеденного сыра манил их сильнее. Вероятно, не все они останутся в норах, а кто-то даже разозлится, когда
– Пляшите! – скомандовал он. – Движения резче, смелее. Если почувствуете страх, значит, мы идем верным путем.
Четверо кучеяров – Каюм, Дардан, Элти и Йон тут же бросились месить песок, распугивая и топча насекомых, Блай же в нерешительности медлил, с сомнением оглядываясь на Регарди.
– Давай танцуй, – подбодрил его Арлинг. – Или я просто засуну скорпиона тебе за пазуху. Пляшем, пока я не скажу «стоп». После можете отправляться спать дальше.
– У всякого, конечно, своя дурь в голове, но ты, кажется, садист, – протянул Сейфуллах, останавливаясь за спиной Арлинга. Регарди слышал его шаги, но был уверен, что Аджухам пройдет мимо. В последнее время капитан каравана только и делал, что его игнорировал.
В руках Сейфуллах держал пакетик с конфетами, но к ним еще не притрагивался. Он только собирался приступать к десерту, когда его внимание привлек Регарди с учениками. Арлинг предпочел бы заниматься «лечением» молодых кучеяров наедине, но раз уж Сейфуллах присоединился, самое время побыть честным – хоть с кем-нибудь. Регарди так сильно устал от лжи, что искренне обрадовался возможности сказать кому-нибудь правду. Пусть и зная, что ему все равно не поверят.
– Я пытаюсь вылечить их безумие, – сказал он, прислушиваясь к топоту ног и шелесту хитина по песку. Ученики старались и честно выполняли приказанное – взбивали пятками бархан, вспугивая всех тварей, что не успели с него спуститься.
– Нужна опасность, которая протрезвит их ум и сознание, – пояснил Арлинг, понимая, что сам не до конца верил в то, о чем рассказывал Сейфуллаху. Впрочем, многое в его жизни сегодня строилось не на логике и понимании, а на интуиции и доверии.
– Это ты сам придумал? – подозрительно покосился на него Аджухам. Он вытащил один леденец, но почему-то передумал его есть и бросил в песок, где уже валялась лепешка с сыром.
– Странно, совсем перестало тянуть на сладкое, – протянул он и повернулся к Регарди, ожидая ответа.
– Свыше подсказали, – хмуро произнес Арлинг. – Решил помолиться. Иногда можно услышать мудрые советы.
– И кому ты молился? Амирону?
– Почему же? Местному. Вы его Нехебкаем зовете.
Сейфуллах настороженно оглянулся.
– Тише! – шикнул он. – Ты бы это имя вообще не произносил. Тебя и так половина каравана с трудом терпит. Не знаю, чем ты насолил иману, но слухи о том, что ты убил Нехебкая, он пустил по всей Сикелии. Что между вами произошло?
– Учитель поступает, как считает нужным, – уклончиво ответил Арлинг.
– Ты поэтому переломал пальцы моим людям, убил наемников и прогнал старую? Можешь не отпираться, мы нашли два трупа. Подозреваю, что и остальные были где-то недалеко закопаны.
– Почему, если труп, то сразу я виноват? Но согласись, что порядка стало больше? Если бы ты не подсыпал мне и моим людям снотворного, я бы не сумел так разозлиться. Пальцы твоих людей остались бы целыми, и да, стражи у тебя было бы больше, однако напрашивается сразу два неприятных вывода. Первый – каждый день меня кто-нибудь пытался бы убить. А так – боятся, и у нас все тихо, спокойно. И второй. Твоя женщина получила больше людей, а значит, находится в большей безопасности. Там, куда ее отправила Видящая, каждый человек с оружием будет на счету. А пальцы заживут. Кстати, ты понимаешь, что можешь Тарджу больше не увидеть? Если она правда пошла к Гургарану, то шансы на выживание у нее невелики. Понимаешь, ты можешь в гремеров не верить и называть их пумами, но факт в том, что я, Аллен, Хамна и еще несколько етобаров убивали одного гремера очень долго. Я не знаю, какую игру ты ведешь, но если Видящая права, а я ей верю, то с Гургарана спустилось очень много гремеров. И есть вероятность, что они столкнутся с отрядом Тарджи. Я не знаю, откуда взялись эти твари, но Фадуна считает, что гремеры преследуют твой караван. Как думаешь, нет ли здесь связи с тем грузом, что ты везешь?
Как же легко было говорить правду. Пусть Нехебкай шипел и плевался ядом в его голове. Индиговому не нравилось, когда Арлинг бывал слишком откровенным.
Конечно, Сейфуллах выставил вперед все шипы, какие имелись. Он знал только одно слабое место Арлинга, в него и нацелился:
– А про свою женщину сказать ничего не хочешь? Ты уверен, что она ни на кого напасть не может? По мне, так ты притащил целую ораву психопатов в мой лагерь, а теперь рассуждаешь о безопасности. Да я с вами постоянно на раскаленных углях топчусь. Сегодня она вырывает глаз себе, а завтра жене купца, которая на нее косо взглянула. Я хочу, чтобы до конца путешествия Магда Фадуна не приближалась ни к одному моему человеку. На глаза не появлялась и из шатра не высовывалась. Сказал бы то же самое про тебя, но я не хочу приехать в Самрию с переломанными конечностями.
Первой реакцией было отвесить Аджухаму за Магду оплеуху немедленно, но из-за Фадуны же Регарди и остановился. Было зерно разума в том, чтобы на Фадуну – по крайней мере, до того, как он ее вылечит, – смотрело как можно меньше людей.
– Да, я тебя понял. Магду в караване больше не увидят.
И раз у них был такой правдивый разговор, Арлинг не удержался и добавил.
– Кстати, насчет той старухи, которая исчезла. А ты знал, что она из рода отравительниц? В ее зубе была капсула с ядом, которую она открывала в твоем присутствии. Я понятия не имею, куда та шибанка делась, но вот вспомнил. Давно хотел тебе рассказать.
– А ты, наверное, благодарности моей ждешь? – неожиданно сердито ответил Сейфуллах. – Да, знал. И заметь, это мое дело. Как и груз, который я везу, и наемники, которых я нанял, и которых ты убил. Мы больше не в одной команде. Своим вмешательством ты доставил мне массу хлопот и проблем, которые я до сих пор не знаю, как устранить.
– Извинений от меня тоже не жди, – обиделся в ответ Арлинг, с трудом скрыв удивление. Аджухам всегда был непрост, а стал прямо-таки ходячей загадкой. Конечно, он, Регарди, был неправ, что так открыто полез к Сейфуллаху и со своей помощью, и со своими неприятностями, но досада жгла душу. Что-то потерялось между ними и, наверное, найтись уже не могло. Как бы они оба ни старались.
– Достаточно! Стоп! – спохватился Арлинг, вспомнив, что ученики еще искушают ночных насекомых на холодном песке бархана.
Но прежде чем он успел крикнуть, раздался вопль. Блай упал и схватился за ступню. Регарди оказался рядом быстрее, чем ученик успел поднять ногу, пытаясь разглядеть место укуса. Силой он удержал ступню кучеяра на песке.
– Я умру? Это был скорпион! – вполне осмысленно произнес Блай. Другие ученики, запыхавшись, столпились рядом. Арлинг отметил, что никто не пускал слюни, не размахивал бессмысленно руками и не произносил нелепых фраз по обыкновению. Но думать о последствиях ночных танцев он будет позже.