Сага о копье: Омнибус. Том III
Шрифт:
«Одна мачта», — сказал Риг самому себе.
— Это не галеон, — сказал он вслух.
— Нет. Все галеоны поглотил огонь. — За его спиной стояла Фиона, скрестив руки на груди и наклонив набок голову. — Ты, видимо, был еще без сознания и не видел, как они горели. Огонь освещал небо на несколько миль вокруг.
— Одна мачта. Двадцать пять футов в длину, — размышлял он. — Это ког.
— Двадцать два. Блистер ногами измеряла.
— Прекрасно.
— В конце концов, у нас есть хоть какой-то корабль, — утешила его Фиона. — Это единственный корабль, который не погиб в огне. И он так прекрасен.
— Нет, — проворчал Риг. Он покачал головой и закрыл глаза. — У нас нет корабля, лишь жалкая лодка.
Глава 16
Димернести
Ферил стояла у правого борта «Нарвала», облокотившись о фальшборт, и любовалась солнечными бликами на воде. Они мерцали, словно звезды в ночном небе. На горизонте показалась полоска голубой дымки, что означало: впереди риф. Эльфийке удалось разглядеть скалистый хребет, который, как она знала, пронизан подводными пещерами. Раньше рядом пришвартовывались суда, торговавшие с Димернести, но потом появился морской дракон-владыка и стал править этой частью моря. Тогда вся торговля закончилась.
Говорили, что затонувшая земля морских эльфов простирается от рифа до горного хребта.
— Как бы я хотела пойти вместе с тобой. — Блистер стояла в нескольких футах от Ферил. — Я еще никогда не была под водой. Разве что немного плавала в озерах. Это не в счет. Я имею в виду, я никогда не видела целой подводной страны, да еще и страны эльфов, и вообще всего! Как ты думаешь, хоть когда-нибудь ты сможешь научить меня своей магии, чтобы я тоже спустилась под воду?
Ферил ничего не ответила. Ответ «нет» мог обидеть Блистер в лучших чувствах и, возможно, вызвал вы множество «почему» и «как так получается». А об ответе «да» не могло быть и речи. С тех пор как эльфийка встала на сторону Палина в борьбе против Владычицы Тьмы, она намеревалась вернуться на Северный Эргот и повести свой народ против Геллидуса, белого дракона-владыки. В случае победы над Фростом Ферил хотелось обосноваться либо у болота Онисаблет, либо в лесу Бериллинтранокс.
Как бы то ни было, ее планы на будущее не зависели от других путешественников. Она испытывала дружеские чувства к Блистер и другим, особенно к Дамону, но дружба не могла заменить ей радость пребывания наедине с дикой природой.
Кендерша заговорила громче, думая, что, возможно, волны, бьющиеся о борт корабля, заглушают ее голос:
— Ферил, как ты думаешь, хоть когда-нибудь ты сможешь научить меня…
Эльфийка набрала полные легкие просоленного морского воздуха и нырнула в пенистую воду.
— …использовать магию? — Блистер прикусила губу и бросилась к фальшборту, увидав лишь мелькнувшую в морской глубине тень. Ферил исчезла.
Море сомкнуло свои воды над головой Ферил. Она оказалась словно укутанной в кокон. Все внимание эльфийки поглотило ощущение воды, ласкающей ее кожу, и она, выдувая губами цепочки пузырьков, зашептала заклинание, которое должно было помочь ей превратиться в существо, которое она изучала много лет назад. Все последние дни Ферил только и делала, что спала, собираясь с силами. Отдых был необходим, ибо ничто так не разрушали тело и мозг, как магия.
Девушка чувствовала, как у нее сжимаются легкие, нуждающиеся в воздухе. Чем глубже она опускалась, тем больше темнела ее кожа, становясь землистого цвета. Вода менялась. Кожа эльфийки тоже менялась: теперь она была толще и жестче. Одежда соскользнула с нее и, медленно кружась, стала опускаться на дно.
Руки Ферил исчезли, ноги растворились, все тело стало гибким и подвижным, как у змеи. Оно извивалось, позволяя эльфийке легко уходить в глубину. Легкие жгло, и Ферил глотнула воды. «Еще рано! Заклинание до конца еще не сработало». Эльфийка продолжала перевоплощение, стараясь не думать о том, как сильно болит голова.
Из тела Ферил выросли руки — по бокам, на уровне ребер. Они были значительно толще, чем раньше.
Эльфийка была уже на такой глубине, куда не проникал солнечный свет, и она плыла в вечных подводных сумерках. Вокруг росли всевозможные растения, вытягивая лепестки и бутоны к далекому солнцу, пытаясь глотнуть хоть немного света.
Кудрявые волосы Ферил выпали, тело уменьшилось в длину, но разрослось в ширину, а голова сильно увеличилась в размерах. Пальцы на отросших руках и ногах изменили форму, их стало значительно больше, несколько сотен, появились щупальца. Они были необыкновенно чувствительны — легкие прикосновения к ветвям морских растений рождали в мозгу Ферил целую гамму впечатлений. Она снова глотнула, и на этот раз соленая вода свободно проникла ее в легкие. Эльфийке показалось, что она тонет, но вода словно стала ее частью. Ферил начинала дышать водой! Ее сердце бешено колотилось. Эльфийка постаралась успокоиться, принять новое тело и все то, что ее окружало.
Существо, похожее на большого осьминога, плыло над белым песчаным дном. Его щупальца ощущали гладкость больших камней на дне, шероховатость леска, гибкость растений. Ферил не могла бы точно описать все чувства, овладевшие ею, когда она рассматривала морской пейзаж.
Теперь ей не нужен был солнечный свет. Эльфийка быстро научилась видеть в подводных сумерках: цвета отличались яркостью, а формы — четкостью. Она увидела каракатицу и кальмара, плывущих у самого дна справа и чуть позади нее, и большую рифовую акулу в отдалении. Акула охотилась, загоняя до изнеможения стаю чернобоких рыб-кузовков. «Она не тронет меня, — подумала Ферил. — Я слишком большая для нее, да и наверняка не вхожу в список ее любимых блюд».
Внезапно дно начало повышаться. Ферил резко выбросила вперед щупальца — вода забурлила, и осьминогоподобное существо остановилось. Коралловый риф изумил эльфийку. Он был покрыт черепаховой травой, которая росла здесь в изобилия. На ближайшей к Ферил части рифа было много роговидных кораллов зеленого н желтого цвета, но она заметила и огненные кораллы, похожие на языки пламени. Кое-где их было совсем мало, а местами кораллы разрослись на сотни ярдов.
Расцветка рыб была такой же пестрой, как и сам риф. Стайка голубых рыбок прошмыгнула совсем рядом с эльфийкой, крабы тянули клешни вверх, добывая себе пищу. Здесь были и рыбы-дикобразы, и крабы-отшельники, и листовидные рыбы-скорпионы, и хрупкие морские звезды. Ферил пожалела, что ее друзья не могут увидеть такое чудо. Белый морской еж окрасил себя всеми цветами радуги, маскируясь от врагов. Моллюск, который назывался «язык фламинго», поедал мякоть коралла, оставляя после себя пятна мертвого известняка.
Помогая себе щупальцами, Ферил двинулась к вершине рифа, и по мере того как солнечного света становилось больше, цвета вокруг нее приобретали яркость радуги. Эльфийка проплыла над вершиной рифа и стала спускаться по другой его стороне, уступами идущей к глубокой впадине, похожей на черную рану в белом песчаном дне моря.
Ферил собрала свои щупальца вместе и резко выбросила их, направляясь вниз, во мрак, не видя ничего, кроме теней, которые, казалось, двигались в такт с водорослями в размеренном подводном течении.