Сага о Рорке
Шрифт:
Нет, воистину мир сошел с ума! Арабы на востоке, варвары на западе, норманны под носом у самого василевса, чуть ли не у стен Константинополя, дикари-болгары на севере. И еще эта проклятая жара, от которой плавятся мозги и темнеет в глазах. Домой, скорее домой, к своим божественным мальчикам Антиною и Варфоломею, которые своими ласками заставят забыть о бедах этого мира! И еще подумал паракимомен Михаил, что неплохо бы узнать побольше об этом диком короле норманнов. Чутье подсказывало начальнику императорской разведки, что ему придется еще не раз услышать об этом
В тот тяжелый год беды не обошли и Норланд. Они обрушивались на земли севера одна за другой. Сначала пришел голод и опустошил земли восточнее Приозерья и Эренхольма. Следом за голодом в начале осени пришла «черная болезнь» [113] и собрала страшную жатву по всему побережью. Воины, вернувшиеся из похода на Ромею, нашли лишь обезлюдевшие поселки. Даже собаки и свиньи погибли от заразы, и их раздувшиеся туши лежали рядом с телами женщин и детей.
113
«Черная болезнь» – оспа.
Воины угрюмо бродили по берегу и наблюдали, как полыхают их дома, как превращаются в пепел и черный жирный дым те, кого они любили и к кому так стремились из похода. Конунг Ингвар Белозубый, сын Харальда, все приказал предать огню. Кулаки сжимались в бессильной ярости, с обветренных губ срывались ругательства. Победители ромеев, саксов, англов и ирландцев наблюдали, как огонь уничтожает их деревню.
Прямо на берегу принесли жертву асам и богам подземного мира, зарезав десяток коз, баранов и двух пленниц-саксонок. Волхвы раздавали воинам амулеты от «черной болезни», окуривали их дымом омелы и можжевельника, прогоняя духов смерти.
На корабле Ингвара до середины ночи шел поминальный пир. Лишь под утро мертвецки пьяные норманны забылись тяжелым сном. А на рассвете, скрытый от взоров часовых пеленой предрассветного тумана, во фьорд вошел еще один корабль под алым парусом. Резной нос корабля изображал оскаленную волчью морду.
Новоприбывшие высадились на берег в считанные минуты, и их предводитель с несколькими воинами буквально вбежал на корабль Ингвара. Предводитель был в драгоценной мавританской кольчуге и в плаще из багряной ромейской паволоки. Он был молод, но волосы викинга были совершенно седыми, а янтарные глаза сверкали от ярости. Перешагивая через пьяных норманнов, он пробрался к конунгу, спавшему на бычьей шкуре, и так тряхнул его, что тот с воплем открыл глаза.
– Ты бросил меня! – закричал седой воин, продолжая трясти ошалевшего от неожиданности и страха Ингвара. – Клянусь Одином, ты оставил меня на растерзание!
– Рорк? – Ингвар пьяно мотал головой, пытаясь вырваться из могучих рук седого норманна. – Ты все-таки меня нашел…
– Ты предал меня, сын потаскухи!
– Во имя всех богов Астгарда, что ты говоришь? Это была хитрость. Я даже на миг не усомнился, что ты справишься с ними сам.
– И сбежал тайно, подло, как вор!
– Перестань кричать, голова болит. Лучше помоги встать…
Морской воздух и свежий ветер немного смягчили страдания конунга и даже расположили его шутить. Но Рорку было не до шуток. Он ждал объяснений.
– Пойми же ты меня – говорил Ингвар, – я знал, что это шлюхино отродье, эти разбойники, сыновья Лейфа подстерегают нас, чтобы отнять добычу. Помнишь, мы делали остановку у Дракенборга? Я уже там подозревал: нам готовят ловушку. Клянусь Одином и Тором, у меня и в мыслях не было предавать тебя. Я ведь был уверен, что отродье Лейфа Кровопийцы никогда не осмелится напасть на самого Рорка Рутгерссона, великого воина! Однако они готовы напасть на меня при первой возможности. Ты же знаешь, наши семьи уже шестьдесят лет враждуют между собой. А тебе ничто не угрожало.
– Складно говоришь! – взорвался Рорк. – Ты все верно рассчитал, но одного не учел. Сыновья Лейфа все-таки напали на меня.
– Значит, они уже на дне морском рассказывают рыбам и русалкам о том, какой же славный воин Рорк. Или я не прав?
– Опять ты прав. Но я потерял десять бойцов, еще семь человек ранены, а корабль поврежден. Благодарение Одину, я не попал в шторм, иначе рассказывать сказки рыбам пришлось бы и мне!
– Я возмещу тебе убытки, ведь ты любезно избавил меня от этих ублюдков, сыновей Лейфа.
Рорк посмотрел на конунга взглядом, в котором смешались гнев и восхищение. Ингвар Белозубый славился своим умением избавляться от своих врагов чужими руками, но делать это так беззастенчиво!..
– Поверь, твой дядя Браги одобрил бы мой план, – добавил Ингвар примирительно. – Великий Браги знал, что врага побеждают не только мечом, но и головой. Лучше пойдем выпьем меда. Клянусь копьем Одина, мне просто необходимо похмелиться, иначе мои мозги выльются из ушей!
– Браги умер, – сказал Рорк, помолчав. – И я этой ночью едва не присоединился к нему.
– Ну не присоединился же! – Ингвар похлопал Рорка по плечу. – Конечно, ты прав, мой друг. Я поступил глупо. Но не суди меня. Твои несчастья невелики рядом с бедой, постигшей меня. Мор выкосил всю мою деревню, и я даже не знаю, что случилось с моими близкими.
– Поэтому надо уходить отсюда. Зараза может вернуться.
– Нет, – конунг упрямо мотнул головой, совсем как капризное дитя. – Я видел мертвыми не всех. Я не уйду, пока не узнаю, что случилось с остальными. Может быть, они ушли за холмы и там пережидают поветрие.
– Ты будешь искать их?
– Подожду здесь. Уцелевшие узнают, что мы вернулись, и придут на побережье сами. А что будешь делать ты?
– Отправлюсь к Судхейму и буду ждать ярла Хакана.
– Зачем же ты шел сюда? Отсюда до Судхейма путь неблизкий.
– Хотел свернуть тебе шею, но передумал, – Рорк показал в улыбке зубы, совсем как оскалившийся волк. – Но коль скоро это была воинская хитрость, придется с тобой поделиться тем, что я взял у Лейфссонов. Там всего полно, даже золото есть. Или ты хочешь, чтобы я все забрал себе?