Сага о живых и мертвых
Шрифт:
— Что стоим? — в камбуз проскользнула оживленная Лот-Та (надо думать, на этот раз зеркало было к ней милостиво). — С низового яруса начнем. Там грязь.
Лот-Та принялась энергично выгружать кастрюли с нижних полок тумбы.
— Ты не греми, — заметила Рата. — Люди отдыхают. До смены вахты есть еще время.
Лот-Та начала пихать посуду бережнее:
— Да, тишей необходимо. Здорово здесь — каждой плошке свой креплений.
— Если «свой», то крепеж. Если «крепление», то своё, — машинально поправила Рата. — Тебе, как технику-механику,
Лот-Та глянула снизу вверх:
— Я только о механизмах с ним разговариваю.
— А то я не знаю? Разговаривай на здоровье. Генераторы-мореаторы, двигатели-мигатели. Конечно, он тебе больше подходит.
— Он с тобой больше разговаривает, — возразила подруга, по самую «корму» забираясь в тумбу. — Вам друг с другом интереснее. Вы — два воины.
— Я — воин? — удивилась Рата. — Вот еще не было печали.
— В пропасти души ты воинственна, — объяснила Лот-Та, возясь среди сложных железок креплений.
— В «глубине» души. В «глубине» шкафа. Но в «пропасти» человеческого падения, — проворчала Рата, уже не в первый раз оценивая попку подруги — небольшую и в тоже время весьма женственную. Повезет милорду.
— Не приценивай, — сердито сказала Лот-Та, выбираясь наружу. — Как боярышник.
— Как барышник, — усмехнулась Рата. — Боярышник — это куст. Его иногда лошади жуют. Барышник — наоборот, тот, кто лошадей с выгодой перепродает. Впрочем, ты в любом случае до кобылы еще не дотягиваешь. Не докормила я тебя. И чего Дурень на тебя запал?
— Лезь! — Лот-Та повелительно ткнула пальцем в глубину тумбы. — Тряпка, вода, нож. Скрести. В углах грязь.
Рата занялась каторжными работами. Насчет грязи Чучело никогда не ошибалось. Была грязь. Должно быть, за всю историю «Квадро» сюда никому в голову не пришло забраться. Рата скребла, временами обтирая лезвие рабочего ножа. Наверху Лот-Та чистила посуду. Нет от этой уборки никакого спасения. А ведь еще заклинаниями придется заниматься. Лот-Та мастер заклинания разгадывать, — уцепится за мысль и распутывает до конца. Ей бы еще рифмы уметь правильно подбирать. Только какой смысл в этой некромантии, если неясно для каких целей ее использовать? К кухонным работам неупокоенных точно не приставишь. Разве что клады с помощью призраков и мертвяков разыскивать? Вчера с Лот-Той обсуждали такую идею. Интересно, справится обычный костяк с лопатой? Вот если его обуть, чтобы кости стопы не дробились?
На камбуз заглянул Ныр:
— Опять убираете? А кто в каюте скребется? Я проснулся, слышу — возятся. Думал вы, а вы здесь. Может, Витамин к вам в каюту забрался? Или мы крысу с вашего Клыка прихватили?
Ой-ой-ой!
Лот-Та стрелой выскочила с камбуза. Рата уперлась головой в тумбу и сосредоточилась.
Ныр недоуменно повертел головой:
— Случилось что-нибудь?
Он пошел вслед за Лот-Той. Рата выбралась из тумбы, машинально принялась обтирать нож.
Вернулись Лот-Та
— Нету там никого, — задумчиво сказал фуа. — Показалось мне? Может, с ушами что-то?
— С виду с ушами все нормально, — заверила Рата. — Хочешь, ближе посмотрю?
Лот-Та украдкой показала подруге кулак. Рате и самой врать не хотелось.
— Тебе, должно быть, не совсем показалось. У нас в каюте всякий шум бывает.
— Ага, — догадался Ныр. — Секреты колдовские. Маленький призрак?
— Небольшой, — смущенно сказала Лот-Та. — Совсем неопасный.
— Ладно. Вы ему баловаться не давайте. На ужин что будет?
— Можно кашу с сухофруктами. Можно оладьи с медом.
— Лучше оладьи. Кашу мы часто и сами делали, — намекнул Ныр.
Он ушел, а Лот-Та осуждающе глянула на подругу.
— А я что?! — возмутилась Рата. — Я совсем не думать не могу. Я что, колдун столетний, каждую мысль высчитывать?
— Ты старайся. И вообще, признавать пора, — вздохнула Лот-Та.
Из мешка Авель пытался выбраться уже третий раз. Хорошо, что завязали его надежно. Близкое соседство с великой некроманткой сильно воздействовало на скелет. Рата научилась утихомиривать его мгновенно, но требовался тщательный контроль над собственными мыслями.
— Нужно виниться, — сказала Рата. — Может, простят нас, девок бестолковых. Только ты в следующий раз обдуманно поступай. Сразу бы сказали об Авеле, может, никто и не возражал бы. Это я — недисциплинированная. Ты разумная, вот и думай правильно.
— Мы уже перемешались, — заметила Лот-Та. — Но моя вина, я знающая.
Оладий напекли, и соблазнительный запах, бесспорно, должен был смягчить суровые сердца моряков. Рата съела для пробы пару оладий, и у самой на душе полегчало. Лот-Та все разглядывала продукт собственного изготовления — никак не могла привыкнуть к муке.
— Знаешь, ты жуй, да пойдем. Не люблю я, когда над башкой камень висит, — сказала Рата.
— Я потом скушаю, — Лот-Та осторожно положила оладью и пошла в каюту.
К штурвалу как раз заступил Жо. Сонный Ныр возился на носу катамарана, сменившиеся Сиге и Лелг сидели в кокпите. Обсуждали неприятный северный ветер, порядком мешающий приближению к Конгеру.
— Завтра днем бу-уудем, — заверил Сиге.
— Значит, придется на лодке к порту идти. Мы ту старую бухту найдем? — озабоченно спросил Жо.
— Что там искать? — откликнулся с носа Ныр. — Ориентиров полно, Сиге прямо к ней выведет. Кораблей у города мало, даже скрываться не придется. Так, Сиге?
— По-оопробуем.
— Милорд и господа моряки, могу я вашу беседу чуть прервать? — осведомилась Рата.
— Са-адись. Прерывай. Или всту-уупай, — пригласил Сиге.
Рата хотела, как обычно, усесться на планширь рядом со штурвалом, но передумала и присела на краешек диванчика. На нее смотрели с любопытством.