Сага о живых и мертвых
Шрифт:
— Не так. Не забывай — он тебя отыскивал. Я случайно подсеклась. И мы его не будем трогать. Тогда он не щелкнет.
— Конечно, раз мы обещали, провоцировать не будем. Но он все-таки к тебе склоняется. Кто бы мог подумать, что его на старушек тянет?
— Очень смешно. Вы подходите — он дурень, ты — дурнуха. Как детали машины совпадаете. Понимаешь?
— Фирштейн-вирштейн. Ты такая же деталь. Так что, ложись спать, механическая дева.
Девушки улеглись. Лот-Та ворочалась, потом проворчала:
— Кто-то из нас мог бы спать покойнее.
— Мы обещали, — напомнила Рата, стараясь вызвать дремоту. В голову лезло непрошенное.
НадАга, а он возомнил решить дело жребием. Развязал кошель, да кошель был худой, и единственная монета стерлась до полной безликости. Нет, глуповато получается. Может, девам ему горсть серебра отсыпать? Новеньких полновесных серебряных «корон», пусть подбрасывает и гадает в свое удовольствие. Лишь бы не тянул время, баран стыдливый.
Рата, наконец, заснула. И этой ночью не просыпалась даже в глухой час призраков. Утомилась мрачная некромантка.
Берег открылся в облачной дымке. Лот-Та ушла на нос, уселась там, не обращая внимания на летящие брызги. Ее не беспокоили. Рата соорудила ранний обед. Жо и Ныр собирались немедленно по прибытию в тайную бухту отправиться на лодке в город. В полуразоренном Конгере задерживаться не имело смысла. Войска короля Эшенбы оставили город чуть больше двух месяцев назад. Перед этим шел долгий торг. Остатки торговой гильдии Конгера собирали выкуп. Деньги король взял, но большую часть пленных, вопреки договоренности, не освободил. Вооруженные столкновения длились до последнего дня. Конечно, они не походили на зверскую резню, устроенную королевскими пиратами осенью. Тогда погибла едва ли не треть горожан. Конгеру стоило благодарить богов за малочисленность войска «законного короля Глорских земель». Полторы сотни бойцов Эшенбы и флот из девяти кораблей не могли контролировать бухту и большой город. Но и конгерцы не могли ничего противопоставить неистовости королевских головорезов. Городская стража не выдержала боя во время отражения первого десанта. С тех пор сопротивление пиратам оказывали лишь разрозненные отряды, в основном состоящие из купеческих охранников и горожан, потерявших родных во время жуткого осеннего погрома. Малочисленные, но кровопролитные столкновения длились всю зиму. Эшенба твердо удерживал порт и ближайшие кварталы. Горожане закрепились у городской стены. Разграбленные центральные кварталы превратились в пустынные трущобы, где устраивали засады арбалетчики, и где было трудно дышать от вони разлагающихся трупов.
Наконец, Эшенба ушел. Его корабли вышли из порта, груженные мешками с серебром, оружием и самыми ценными товарами с богатых купеческих складов. В гребцах король не нуждался — на всех гребных кораблях имелся полный комплект закованных в цепи пленников. Войско Эшенбы тоже получило пополнение: в городе оказалось достаточно бродяг, поддержавших блудного короля. На захваченных коггах и драккарах теперь были почти полные экипажи.
По слухам, король возвращался на Желтый берег, где основал новую столицу. Также поговаривали, что Эшенба заключил союз с пиратами островов Кау и намерен
Тогда, два месяца назад, никто не подозревал, что сумасшедший король намерен немедленно штурмовать Глор.
Рата поколебалась, взяла миску с кулешом и направилась на нос к подруге.
— Долго, — пробурчала Лот-Та, не отрывая взгляда от безлюдных прибрежных холмов. — Голодом уморить?
— Ладно-ладно. Кушай, несчастная. Могу еще принести. Я много наварила. Пусть в дорогу поедят. Сама знаешь, как в такую погоду грести.
— Ты с ними направишься?
— Нет. Чего я там не видала? Город чужой, да к тому же разграбленный.
— Хорошо. Там легко затеряться.
— Ну, в океане, пожалуй, потеряться еще проще. В общем, ты не слишком переживай.
— Я совсем не по себе. Туда, — Лот-Та ткнула ложкой в направлении холмов, — туда море далеко?
— Во-первых, не «я не по себе», а «мне не по себе». Или «я не в себе». Во-вторых, моря там, может быть, и вовсе нет. По крайней мере, я ничего о нем не слыхала. Можешь у наших парней спросить. У Жо и Ныра теперь дом как раз на севере.
— Сколько пути?
— Если так, как они, спешить, то с год получается, — ядовито буркнула Рата. — Ты об этом не думай. Нас на север никто не завет. Нам в Глор дорога. Столицу я знаю, не пропадем.
— Не пропадай. Я здесь мигом затеряюсь. Сколько гор и щелей. Разве запомнишь?
— Все запоминать не обязательно. У приличной женщины память должна быть недлинной. Свой дом нужно помнить и дорогу на рынок. Ну, тебе еще придется запомнить, через какой забор к любовнику лазить. Собственно, и все. Некроманткам неудачливым надлежит еще и все подряд кладбища запомнить.
— Лучше про кладбища говорим, — вздохнула Лот-Та. — Про любовников — лишне. Ой, хочу я! Счастье тебе — спокойно выживать можешь.
— Действительно, повезло. Ты нашего любезного милорда алчешь, или уже без разницы кого?
— Так разницы нет. Если его не можно, других, следственно, тоже не можно. Логично? Кстати, женщины от дарков тяжелеть могут?
— Тьфу! Могут. Как и с людьми, если в четыре дня полнолуния блудить будешь, — запросто ублюдка заимеешь. Ты уж дни луны тщательно считай.
— Сегодня астраномством займусь. Ладно, давай к твоему делишку. Ты о заклинаниях, что вчера обсуждали, думала?
— Да, думала. Из земли поднимать трудно будет. Там мертвые в основном смирные, памяти у них мало. Другое дело, если их живьем захоронили.
Лот-Та передернула плечами:
— Таких, надеемся, мало. Значит, на кладбище нужен зов сильнее? Особое заклинание?
— Возможно, я знаю, как это сделать, — неохотно призналась Рата. — Трайглетан говорил, что к зову мага нужно зов живой крови прибавить. Неупокоенные к свежей смерти очень чутки. Впрочем, можно и без настоящей жертвы. Режешь свою руку и достаточно. Хотя чужую руку даже лучше.
— О! Мою руку, да?
— Ну, раз ты такой интерес проявляешь, отчего ж не воспользоваться? — ехидно заметила Рата. — Исследователь должен с себя начинать. Ух, глаза свои бесстыжие как распахнула. Ладно, для первого раза найдем кого-нибудь другого. Вообще, славная мы парочка — дикие, похотливые, кровожадные и нищие. Вот Глор-то нам обрадуется.
— Приубольшаешь, нет — преувеличиваешь. Мы умно будем. Говори, как поднять одного, чтобы другие спокойно лежали?