Сага о живых кораблях
Шрифт:
«И этот придурок Амон еще недоволен, когда знает наперед, что скажет его напарник!» — размышляла она, терпеливо дожидаясь, пока весельчак наконец выдаст что-нибудь осмысленное.
— К сожалению, не могу: ведь вы так и не сказали мне, что именно вам стало известно, — вставила Хельва, поняв, что диспетчер и дальше собирается ходить вокруг да около.
— Извини. Я думал, вы, корабли, всегда держите, ушки... прошу прощения... связь с друг другом. Обычно я пользуюсь только проверенными данными, а на этот раз сведения получены сразу по двум каналам — я уже говорил об этом пилоту Трейсу. Разведывательный корабль, направлявшийся к Бете Корви, зарегистрировал регулируемые энергетические всплески.
— Я тоже. Продолжайте, пожалуйста.
— Не успел экипаж подготовить зонд, который мог бы уцелеть в таком, с позволения сказать, воздухе... — Он снова загоготал.
— Скорее всего, то, чем мы дышим, для них не Меньшая отрава, — заметила Хельва.
— Ну да, конечно. Так вот, не успели они почесать в затылках, как корвики сами установили с ними контакт. Как тебе это нравится?
— Я вся внимание. Никогда не слышала ничего более интересного.
— Неудивительно, что разведчики уцепились за них руками и ногами. Предложили этим корвикам обмениваться научной информацией и пригласили присоединиться к Федерации Центральных Миров. Послушай, — диспетчер задумался, — а откуда разведчики взяли, что их уровень по шкале цивилизаций достаточно высок, если они даже не спустили зонд на поверхность планеты?
— Если корвики смогли установить контакт с кораблем и вдобавок балуются регулируемыми энергетическими всплесками такой силы, что их можно зарегистрировать за пределами их солнечной системы, то я опасаюсь, что наш уровень на их шкале цивилизаций может оказаться слишком низким.
— Гм, об этом я как-то не подумал... — Нет, этот парень обладал поистине неисчерпаемой жизнерадостностью — после секундной паузы он снова завел свое: — Зато у нас есть кое-что такое, в чем они нуждаются просто позарез! — Он выпалил это с таким торжеством, будто дефицитный товар принадлежал лично ему. — И это не что иное, как пьесы!
— Пьесы?
— Вот именно! Сама подумай — каково, должно быть, создавать произведения искусства на планете с аммиачно-метановой атмосферой! Короче, суть дела в том, что они согласны обменять кое-какие энергетические процессы, которые нужны нам, на наши старые пьесы.
— Шило на мыло? — пробормотала Хельва.
— В каком смысле?
— И все же не пойму, почему ТА-618 так резво рванул отсюда?
— Это-то как раз самое простое. Центральные Миры созывают корабли со всего сектора. А уж тебе, Кораблю, который поет, сам Бог велел взяться за это дело.
— Что ж, может быть, — задумчиво проговорила Хельва. — Только я должна получить нового напарника, а кто же поручит такое ответственное задание совсем зеленой команде?
— Уж не хочешь ли ты сказать, что заранее отказываешься от борьбы? Трейс говорил, за этот рейс обещают тройную премию, так что каждый корабль в здравом уме и твердой памяти постарается не упустить свой шанс.
— Я-то как раз в здравом уме, но для меня есть кое-что поважнее, чем тройная премия.
Молчание, последовавшее за ее словами, оказалось куда красноречивее любой банальности, которую смог бы изречь словоохотливый диспетчер. К счастью, Хельва заметила, что зажегся сигнал экстренной связи, и, извинившись, включила приемник.
Сообщение начиналось с кода рейса, и она принялась записывать полетные данные.
Ей предписывалось срочно вылететь на базу Регул, а по пути совершить посадку на планете Дуур-3. Там, в шлюзе № 24 Университетского космопорта, ей предстояло взять на борт четырех пассажиров и незамедлительно проследовать на базу.
— Раз уж пришел такой приказ, мэм, придется дать вам немедленный вылет, — сказал диспетчер, когда она снова переключилась на его канал.
— Не надо так спешить, дружище. Раз уж мне велено взять на борт пассажиров, я не хотела бы выглядеть замарашкой. Кажется, вы говорили, что если мне что-нибудь понадобится...
— И это не только слова, — галантно заверил ее услужливый неккарец.
Итак, Хельва мчалась к Дууру-3 со скоростью, которую не смог бы выдержать ни один человек. Ее каюты и грузовые отсеки сверкали свежей краской; там, где еще недавно качались колыбели с тысячами эмбрионов, снова появились койки обычного размера.
Приняв к сведению скептические замечания Амона, она убедила сговорчивого бригадира ввести в обычные краски хитрые химические добавки. Благодаря вкраплениям тубанской пемзы, приглушенные зеленые тона пилотской каюты могли менять оттенок в зависимости от освещения и таким образом удовлетворить любой вкус. По ее просьбе камбуз отделали в ярко-оранжевой гамме. Цвет получился довольно знойный, но она на это и рассчитывала — на камбузе надо быстро есть, а не рассиживаться. Главная рубка стала кремовой с голубой отделкой, а остальные каюты голубыми и бежевыми. «Бедняга Амон сам не дает себе труда пошевелить мозгами, — размышляла Хельва. — Наверное, он просто не додумался воздействовать на своего напарника методами цветопсихологии. А еще говорит, что с постоянным партнером труднее ужиться».
Бригадир и его подчиненные работали споро, и после того, как отделочные составы были выбраны и подготовлены, переоборудование интерьера не заняло много времени. Чистота и порядок на борту стоили того, чтобы задержаться и на более долгий срок, — зато теперь она может встретить пассажиров, не стыдясь за свою внешность. По правде говоря, она с нетерпением ожидала этого, ее всегда волновали встречи с новыми людьми. «И новыми напарниками», — решительно напомнила она себе. Как бы там ни было, плата за провоз этих пассажиров с лихвой окупит затраты на косметический ремонт, так что можно забыть про дурацкие советы Амона.
Значит, он хочет расплатиться с долгами — каково? Мчась через черный космос к мерцающему вдали Дууру, Хельва задумалась. Что ж, даже мозговому кораблю нужна цель в жизни. На всякий случай она проверила сумму своей задолженности и была приятно удивлена: долг резко сократился.
Какая неожиданность! Если, оставаясь «бестелесным» кораблем, она будет продолжать хотя бы вполовину столь же резво, то уже через три стандартных года сможет откупиться от Центральных Миров! Всего десять лет службы — и она сама себе госпожа? Это просто неслыханно! Амон тянет лямку уже почти сто пятьдесят лет и, тем не менее, постоянно стонет по поводу суммы своего долга. Правда, нужно учесть, что он из породы нытиков и половину его жалоб не стоит принимать всерьез. Но ведь есть и «свободные» корабли! — например, ИГ-635, Амонов одноклассник! Он выполняет кое-какие задания для Федерации Скорпиона и прошел переоборудование для работы в их атмосфере.
Что до нее, то ей просто везло. Конечно, вознаграждение за тот роковой рейс к Равелю — это деньги, политые слезами и кровью, хотя они тоже пошли ей в актив. Борьба с эпидемией на Ан-нигоне принесла ей полное жалованье плюс премиальные, А все то время, пока они с Кирой работали по заданию БСЧ, выполняя серию «полетов аиста», ей платили вдвойне, потому что у Киры был отдельный контракт с Банком. Происшествие на Алиоте дало ей вознаграждение, объявленное за обнаружение беглого 732, а теперь еще невиданная премия от неккарцев... Серьезного ремонта у нее не было — да и зачем он ей, в ее-то возрасте? — так что ее финансовое положение выглядело весьма и весьма радужно, несмотря на астрономические затраты на уход и обслуживание, накопившиеся за время ее детства.