Сага об орке. Начало
Шрифт:
— Слушай, Варди, — негромко поинтересовался я, — а как же стропила в домах?
— Тоже приходится везти с юга, — кивнул тот, — знаешь какие леса в паре недель пути южнее? О, парень! Это видеть надо! Сосны, дубы, лиственница! Все стройные, какую угодно бери — готовая мачта. А высоченные…
— А как же… — я вспомнил дорогу, которой мы ехали
— Зимой, по снегу, — пожал плечами дружинник.
Охренеть! Вот же занесло меня в дыру! И почему другие попаданцы через одного в каких-то принцев вселяются?
На завтрак народ потянулся часа через два после подъема. К этому времени мы с мужиками успели освободить большую лодку от камней, вытащить на берег, после чего обе посудины были перевернуты с целью обследования днищ. В лодочном сарае обнаружились некоторые запасы смолы. Днем решено было большую лодку просмолить еще раз, маленькая была признана годной к употреблению в текущем виде.
Ели уже традиционную кашу (я столько каши наверно только в детском саду ел!), жареную рыбу, сыр, квас. С тоской отметил: ни тебе зелени, ни картошечки, эх…
— Ну что скажешь? — Йорген сыто отвалился от стола с кружкой, посмотрел внимательно на сына.
— На первый взгляд все не так страшно, как мы с тобой думали дома, — Мари подлил себе кваса, повторил позу отца, — еду не всю вынесли, какие-то крохи нашлись, на первое время должно хватить, а там уж и урожай снимать.
— У Брана маленькое поле под хлеб, на побережье растет плохо. Зато всегда ловил много рыбы, солил и сушил. Осталось что-нибудь?
Мари совершенно по-человечески почесал затылок
— В кладовой явно стояли бочки, сейчас там только следы от них остались. И соль, если была, выгребли до крошки.
— Да, соли брат покупал много. Жалко. Что еще?
— Немного рыбы все-таки есть — сушеная, — Мари показал наверх, где высоко под крышей, на стропилах висели прозаические нити с сушащейся рыбой. Ну вобла-воблой. Эх, под пиво, самое то! — И есть пол кадки соленой. Наверно из-за того, что кадка не закупорена, не стали возиться.
Йорген понимающе кивнул
— Еще кое-какой инструмент остался: мотыга, пара лопат, прялки. Есть даже ткацкий станок… В общем, — сделал добрый глоток, посмаковал, закончил, — жить можно. Только с рабочими руками плохо.
Так… Минуточку… Это вы сейчас, о чем?
— Фритьеф, — Йорген покосился в сторону здоровяка, тот поднял взгляд, — надо съездить на выпасы, Бран не мог держать отару без присмотра.
В ответ молчаливый кивок.
— И скажи Фроди, пусть объединит обе отары, а человек Брана должен ехать сюда.
Пожилой воин кивнул еще раз.
Да что, мать вашу происходит? Вы тут что, мое наследство уже к рукам прибираете?
Пульс колотил в ушах, злость душила горло. Встревать побоялся — боялся из-за спазма «дать петуха». Не-е-ет… Говорить я с вами буду спокойно и уверенно, дайте только пульс устаканить.
— Ну, парень, — со своего места поднялся Варди, — нам осталось последнее дело…
На месте погребального костра оставалась одна зола.
— Неужели огонь был такой сильный?
— А чему ты удивляешься? — приподнял бровь Варди
— Я думал останутся кости…
— Это в тебе от маловерия, — махнул рукой Хрок, — ты думаешь мы сожгли мертвую плоть? Нет, парень, твой отец, твоя мать и твой брат с женой вознеслись вместе с дымом в небесные чертоги. И сейчас Бран уже пьет там наверху со своими былыми товарищами по походам, что отправились туда раньше. — он подмигнул мне, — Может и за твое здоровье опрокинет кубок.
— Понятно… — протянул я, поворошил золу деревянной лопатой, — блин, даже топора не осталось!
— А ты думал в Вальхаллу пускают безоружных?
Вот что ему ответить? Я мысленно развел руками. Что я современный человек, и не верю во всю эту чушь? Не-е-е. Зачем обижать человека, который отнесся здесь ко мне лучше всех? Ну… исключая Каису конечно.
— Помни, парень. Цель жизни орка-воина — попасть в пиршественную залу эйнхериев. И думается мне, что твой отец прямиком туда и отправился.
— А брат?
Варди задумался, переглянулся с Хроком. Тот тоже пожал плечами.
— Не знаю, — наконец выдохнул он, — вообще-то он тоже погиб с оружием в руках… Хотя и не был воином… Не знаю. Надо спросить кого-то, кто лучше меня знает все эти божественные законы… Или, — его лицо озарила улыбка, — самому попасть в Вальхаллу, и там посмотреть!
Вот спасибо, так спасибо! Нет уж, как говориться, лучше вы к нам, в… короче — сюда, в этот мир. Я, знаете ли, еще пожить хочу. Никогда не думал зачем живу и в чем цель, но меня всегда заботило «как?» и «как долго?», а уж что там будет дальше… вот потом и посмотрим.
***
Золу от погребального костра мы просто и незатейливо погрузили в нашедшийся мешок. Мешок отнесли в маленькую лодку, небольшую четырехметровую юркую посудину с парой лавок посредине. Йорген сел на корме, я на носу, хотя все это условности — нос и корма у лодочки были такие же одинаковые, как и у большой лодки. Дружинники сели на весла. Когда я изъявил желание погрести, Хрок усмехнулся.
— Оставь весла тем, кто знает, что это такое!
— То есть я, по-твоему, весло впервые вижу?
— Отец позволял тебе выходить в море? — удивился Хрок
— Да что тут такого? — искренне поразился я, — Мы же не через океан в штормягу ходили! Тут в заливе достаточно спокойно
Парни, вы чего? Может тут сесть за весло что-то из ряда вон, но в моем мире, покатать барышню на гребной лодочке где-нибудь в парке — самое то. Риск лишь намокнуть, но даже это, плюс легкая качка, некая отдаленность берега и тому подобное заставляют девушкино сердечко колотиться сильнее, тем самым повышая уровень общего тонуса, сиречь возбуждения. Ну а воспользоваться или нет этим состоянием, это уж твоя задача.