Сага об орке. Выбор сделан
Шрифт:
— Брось, — отмахнулся Колль и поморщился, — Отец Битв не обидчив.
— Слушай, Колль, — спросил я, — а зачем такой длинный наконечник? Это же почти что меч.
— Да, меч и есть, — согласился кузнец, — этим копьем не только колоть, им и рубить можно, только тогда в две руки надо брать. Например, можно обозначить удар в лицо, твой противник закроется щитом, и в этот момент ты раз, и отрубишь ему ногу!
Кузнец проделал указанные эволюции. Смотрелось зачётно. Затем кузнец опять повернулся ко мне.
— Это называется крылатое копье, Асгейр. Видишь эти крылья?
Он показал на маленькие отростки у втулки. Хм, при некотором воображении их действительно можно было бы признать за крылья.
— Зачем они?
— Зачем? — прищурился кузнец, — Смотри. Вот ты насадил врага на копье! — не вставая, он ловко изобразил «коротким коли», бросил взгляд на меня: — Или не врага, или медведя. Если у тебя нет ограничителя твоя жертва сможет насадиться на древко глубже, и зарубит тебя. Или медведь достанет лапой.
— А зачем ему насаживаться?
— А что ему еще остается? — удивился Колль, — Ему уже поют валькирии, и жить осталось меньше вздоха. Так почему бы не прихватить с собой врага? О такой смерти скальды будут петь веками!
От этих слов меня передернуло.
— Пусть уж лучше враги умирают, — довольно громко пробормотал я себе под нос.
Мужики рассмеялись.
— Это правильно, пусть уж лучше враги! Но, Асгейр, — подмигнул мне Колль, — все умирают!
И дальше он процитировал на распев:
Глупый надеется Смерти не встретить, Коль битв избегает, Но старость настанет — Никто от нее Не сыщет защиты. [6]Что-то мне резко захотелось поменять тему.
— Слушай, Гунар, — я повернулся к одальбонду, — ты говорил, что Хельми просил ему дерева привезти, на новый лук?
— Просил, — кивнул Гунар.
— А это что? Какие-то особые сучья, или там жерди… — я вспомнил боевой лук Хельми, похоже он все-таки не из ветки.
6
Речи Высокого (16). Старшая Эдда
— Увидишь, — хмыкнул хозяин одаля.
Блин, как же ты многословен сегодня!
— Охотничий лук действительно из ветки делают, — подал голос Стейн, — нужна длинная, и чтоб мелких сучьев на ней не было. Та сторона ветки, что к дереву обращена, будет спинкой, внешняя — живот. А боевой делают из целого бревна, — продолжал доселе незнакомый мне работник Гунара, подливая себе в кружку из котелка, — раскалывают бревно так, чтоб на заготовку пошли сразу два слоя, сердцевина дерева, она помягче, будет спинкой, а на живот нужны волокна из заболони, то что вокруг сердцевины дерева. Заболонь твердая, и не будет расслаиваться, когда лук сгибают.
Ну и ну, который раз сталкиваюсь с тем, что эти древние технологии потехнологичнее иных наших будут. Или, по крайней мере моих представлений о них. Раньше думал: нашел в лесу палку поровнее, согнул, веревку натянул — получил лук, стреляй себе зверей и птичек.
— Подскажи, а много луков из бревна можно сделать?
— Не луков, заготовок, — поправил меня Гунар, наконец включившийся в разговор. Оттаял видно! — Лук из заготовки может еще и не получиться. А заготовок, — он что-то прикинул в уме, — из тех, что у Ингвара берем, только две. А зачем тебе?
— Да понимаешь… — я замялся, — я тоже себе хочу лук сделать. Можем еще и мне такое бревнышко купить?
Мужики переглянулись.
— Зачем тебе такой тугой? У Ингвара должны быть заготовки и на охотничьи луки. Кстати, тебе же Хельми предлагал свой старый, может пока его возьмешь? А как решишь, что нужен помощнее, тогда и купим? Все равно за зиму еще не раз за лесом будем ездить.
— Да не, — мотнул я головой, — спасибо конечно, за предложение, но мне тугой нужен. Как у Хельми, — и несмотря на полезшие вверх брови Гунара добавил, — или даже потуже.
— Потуже? — одальбонд чуть не поперхнулся, снова переглянулся с мужиками, — Ты ж пробовал натягивать Хельмин…
— Ну… Просто поверь мне, Гунар!
— Ладно, — вздохнул тот, — твое дело.
И развел руками.
Глава 12
До усадьбы Ингвара добрались уже ночью. Нам открыли на стук, запустили в дом, помогли устроить лошадей, предложили баню, затем налили пива, после чего мы, отказавшись от еды завались спать на свободном месте в тепло натопленном доме.
Утром встал разбитый, все-таки целый день в седле для меня дело непривычное. Обычно я играю в пехотинца, в последнее время — лыжника, а тут, понимаешь, повысили до кавалерии. Незнакомый двор, незнакомые люди — было сильное желание забить на все. Но сначала, выходя вслед за другими обитателями из дома на утренний туалет, я снял рубашку, и оставил на вещах. Затем, чтоб не замерзнуть пришлось пробежать пару кругов внутри забора. Вместе с поднявшимся пульсом поднялся и настрой, догревался недавно вспомненным бёрпи. Три подхода по десять, и я мокрый как мышь! Закончил разминку водными процедурами: Колль, специально задержавшийся на улице поглазеть на мои упражнения полил ковшиком. Бадья у Ингвара стояла прям на том же самом месте, что и у всех, до этого виденных домов. Да здравствует стандартизация!
Когда я наконец собрался-оделся Гунар уже вовсю обсуждал наши предстоящие покупки с хозяином одаля, высоким, когда-то наверно даже стройным, а сейчас чуточку располневшим орком лет пятидесяти.
— Кстати, Ингвар, позволь представить тебе Асгейра, моего шурина.
— Это же тот, кто рыбу нам продает? Знаю-знаю, хоть лично видеться пока не довелось, — Ингвар повернулся ко мне, кивнул, — здравствуй, Асгейр Брансон, я Ингвар Вальгардсон, рад тебя видеть у себя дома.
— И тебе здравствовать Ингвар, — ответил более глубоким, чем кивок головой поклоном. Я все-таки здорово младше, а к формальным проявлениям почтительности орки относятся не в пример как щепетильнее, так что чрезмерная гордость могла мне стоить как минимум лишних денег, при покупке товара Ингвара. Задирать нос здесь мог себе позволить или очень богатый, или очень влиятельный (что в общем-то одно и тоже) орк. Или отморозок, которому и терять то нечего.