Саги Орлиных Гор. Сердце Варвара
Шрифт:
Вита быстро поглядела из окна и снова принялась шнуровать.
– Говорят, – игриво сказала она, – у них мужчина ничем не отличается от женщины.
– Ты серьёзно? – Мэла изумилась. – Даже тем, что между ног?
– Они живут бесконечную жизнь, никто не знает, грозит ли им смерть от старости. Сами подумайте, зачем им продолжать свой род в таком случае?
– А как же…
– Говорят, они родятся прямо из воздуха горных вершин. Но теперь, когда дикари согнали их с Орлиных Гор, дети сильфов перестали появляться на свет.
– А я слышала, они могут принимать форму человека.
– Потому Его Величество и собирается… сделать то, что собирается.
– Что? Женить меня на одном из них?
– Может быть, этот сильф обернётся вполне недурным рыцарем, – подмигнула ей Вита.
– Ерунда! Они даже наощупь, как дым… фу, мерзость!
– Кое-что у него может быть вполне твёрдым, – Вита игриво заглянула ей в глаза через плечо.
Мэла оттолкнула её и бросилась на кровать. Она зарылась в одеяла и оттуда крикнула:
– Я не стану женой светлячка! Пусть меня хоть трижды опоят красножаркой. Ещё раз повторяю, он мерзкий!
Вита покорно достала из комода платье и встала в ожидании. Мэла высунула из-под одеял руку и утянула к себе букет. В букете была записка.
– И вообще, – донеслось из-за одеял, – может быть, у меня уже есть кто-то.
По улицам города вниз спускалась процессия Артагона. Сам король в расписной колеснице примерял улыбку для встречи гостей. Стража теснила чернь, разгоняя нищих и увечных по домам – чтобы не позориться перед голубой кровью сильфов.
Встреча произошла внизу, у стен. Сильфы зашли по откидному мосту и остановились в ожидании Артагона. Из всех щелей, дверей и окон на них глазели горожане. А поглазеть действительно было на что.
Часть сильфов уже приняли свои человеческие обличия. Они были невысокими узкоплечими, в лёгких белых одеждах. Их миндалевидные глаза, чуть оттянутые с углов, светились синим. Это свечение то угасало, то вновь пламенело, словно они не до конца могли сдерживать его. Серебристые волосы струились ниже пояса, и трудно было отличить мужчин от женщин. Тела их были неразвиты, и у сильфид, когда они принимали облик человеческой женщины, груди и бёрда не сильно выделялись.
Впереди под стягами с вышитой эмблемой пера, стояла сильфийская знать. То была сама королева Унфиль, король Софиль и принц Юмиль. Вита была не права, предположив, что у сильфийских пар не бывает детей. Но всех тонкостей она не знала.
Сильфы жили при женской власти. Королева была куда важнее короля, который находился у неё в подчинении. Серебряный наряд Унфиль был куда изысканней и величавей простой тоги Софиля. Королева держалась прямо, высоко, глаза её были полуприкрыты, а стопы еле касались земли. Сильфы брезгливо относились к почве и старались как можно меньше касаться её.
Под звон фанфар колесница Артагона появилась на главной площади. Фонтаны забили выше, красные ковры устлали мостовую. Артагон вышел к сильфам и первый поклонился гостям. Сильфы разом сверкнули синими огнями глаз, не в силах сдержать свою магию. По всей площади повеяло холодом. Воздух посвежел и запах грозой.
Король и старший гвардеец Урагон вышли вперёд.
– Я рад принять у себя таких почтенных гостей! – сказал Артагон. – Надеюсь, ваш визит положит начало долгим и прочным отношениям двух народов.
Перед ним вышли склонённые слуги. Один на золотом полотенце нёс хлеб, другой – вино в кубке.
– В знак гостеприимства мы предлагаем вам вкусить от наших плодов.
Сильфы переглянулись, и Унфиль легонько ткнула своего полноватого даже не смотря на воздушную материю, мужа, короля Софиля, локотком. Тот вышел навстречу, отломил хлеба и взял кубок. Когда он глотал, по лицу его прошла дрожь отвращения, отпив вина, он пошатнулся, и сильфы-слуги кинулись держать его. Но он подавил приступ и мучительно улыбнулся Артагону.
– Мы счастливы быть у вас, король Армаланта, Артагон из рода Алефмар, – звонким голосом сказал Софиль.
Унфиль молча подала руку на целование, и хотя Артагон сам был королём и не привык целовать чьи-то перстни, всё же решился на это. «Ничего, – думал он в этот момент, – всё это унижение ради высшей цели».
С площади сильфов повели наверх, по спирали улиц. Было видно, что гости с трудом подавляют желание лететь вместо того, чтобы идти. Старший гвардеец Урагон прошептал что-то на ухо королю, и тот согласился.
– Позвольте предложить нашим гостям воспользоваться подъёмными площадями.
Свернув в переулок, они вышли к огромному колодцу. Он был сродни штольни в горах, и шёл из необозримой высоты в провал. Вдоль стены тянулись сплетённые канаты и цепи. Слуги позвонили в колокол, и канаты натужились, цепи звякнули. Где-то в стене скрипнули шестерни. Вдруг бездны не стало, и на её месте возник ровный пол. Это была передвижная платформа, поднимавшая и опускавшая людей по этажам города. На такой платформе мог бы поместиться целый базар.
Армалант не только возносился шпилем в облака, но и уходил в самые недра земли. И там, в смрадных пещерах, слепые великаны крутили адские колёса. Бессмысленно, бездумно, ради куска лежалого мяса и просто потому, что больше никогда ничего не знали в своей жизни. От того город имел чудесные фонтаны, подъёмные площади, раздвижные мосты и прочие чудеса техники.
Сильфы были удивлены такому изобретению. Они считали, что это удивительно глупо – тратить столько сил и ресурсов на перемещение. Унфиль и Софиль переглянулись и во взглядах их читалась лёгкая жалость к людям. А поскольку сильфы умеют общаться без слов, то Унфиль так сказала своему мужу: