Саги Орлиных Гор. Сердце Варвара
Шрифт:
Хума рвало болотной жижей. Он виновато и рассеяно ощупывал себя.
– Откуда оно взялось? – недоумевал Торбор.
– Мало ли тварей на болотах, – хмыкнул Грай.
– Таких я ещё не видал… странно всё это.
– Я слышал, и у нас недавно видели мантикор. А ведь обычно их днём с огнём не сыщешь.
Они потеряли двоих бойцов, двоих собратьев. Торбор, чей отец был волхвом, прочитал молитвы Небесному чертогу героев, куда теперь направлялись павшие воины. Решено было уходить немедля – вокруг нарастал шум бурления,
– Нам нужно найти проводника, – решил Грай, – иначе этим дело не кончится. Топи Чёрного Рога кишат всякой нечистью – об этом знает каждый.
– Единственные проводники тут – урмы, – заметил Торбор.
– Так чего же мы ждём?
– Надо найти их стоянку.
Искать долго не пришлось. Они миновали водянистую трясину, и вышли к каменному острову. Среди коряг и грибных зарослей стояло несколько шатров, обтянутых шкурами. Шатры были расписаны бурой засохшей кровью и сажей. В центре высился кол с насаженной на него человеческой головой, вокруг лежали кости и доспехи, в каменных чашах горели огни.
– Это поселение. Глядите, – сказал Грай, указав на кучку урмов, разделывающих вдалеке тушу лося. Из шатра вышла толстая женщина-урм.
– Какое чудище! – поёжился юный Хум.
Она была почти голой, разве что несколько кожаных лент прикрывали срам, и над поясом свешивались жирные бока и чёрные груди до пупка. Волосы её были, тем не менее, «украшены» болотной ряской и бурыми цветочками, а на руках бряцали костяные браслеты. Лошадиными ноздрями она обнюхала воздух и обнажила острый клык.
Люди в засаде пригнулись ниже. Но урмиссу привлёк не их запах. Она прошла к охотникам, отшвырнула одного и взяла лосиную ногу. Разразился спор, завязалась драка. Двое охотников набросились на урмиссу, принялись отнимать мясо, но она была на голову выше и втрое толще каждого из них и быстро раскидала обидчиков. Закинув лосиную ногу на плечо, урмисса ушла в шатёр, откуда шёл дымок очага.
– Ладно, хватит любоваться на женщин, – прошептал Грай, – надо выманить одного из них.
– С кем было бы мороки меньше…, – предположил один из воинов.
– А у них бывают дети?
– С такими-то мамашами!
До вечера они пролежали в засаде, наблюдая за поселением.
Жизнь урмов оказалась угрюма и однообразна. Женщины почти не выходили из шатров, иногда только слышен был их злобный визг. Старые урмы, которых ещё не успели убить за непригодность и лишний рот, бродили с кружками какого-то зелья, иные после двух-трёх глотков валились на землю и засыпали. Иные ловили крыс и пауков, поедая их.
Охотники приходили с болот, сваливали в центр поселения туши животных, птиц и каких-то неведомых тварей. Другие тут же свежевали их, отделяли мясо от костей и раздавали просящим. Иногда при делёжке мяса возникала драка. Она разнообразила быт, и все очень радовались ей.
Стало ясно, что некоторые шатры пустовали – видимо, в них жили урмы, ушедшие на сражение с Орлиными Горами. А те, кто остались в поселенье, урмы-охотники, были или калеками, или тщедушными, или стариками. Всех крепких увели в бой.
Грай оценил это, и повёл отряд вперёд. Они прошли меду первым шатром и горой костей, укрывшись за шкурами. Находиться там было тяжело – слишком смердело падалью. Но вот мимо прошли двое охмелевших охотников. Один хромал, а из его бедра торчал обломок стрелы, уже наполовину заросший кожей.
– Этот нам не нужен, – шепнул Грай, – а вот его друга надо связать.
Торбор достал лук и прицелился. Грай бесшумно покрался следом за охотниками. Когда он был в двух шагах от них, Торобор спустил тетиву. Стрела пробила хромому горло. В этот же миг Грай опустил на голову второго камень. Урм глухо рыкнул, пошатнулся и начал заваливаться. Грай обхватил его сзади и поволок в сторону.
Оглушённого урма схватили за руки и за ноги, воткнули в рот кляп и потащили прочь из поселения. Когда он пришёл в себя и начал вырываться, его пришлось связать. Со стороны шатров послышались крики и свист.
– Нас унюхали! – заметил Торбор.
– Бегом! Ночью они не сунутся в топи.
Отряд пробирался в трясине, пока было видно, куда ставить ноги. Когда стемнело окончательно, решено было остановиться.
Рыцари подкрепились порошком из сушёного мяса и горных орехов. Эту смесь носили с собой все воины Орлиных Гор – она поддерживала их в дальних походах, когда негде было разводить костёр и охотиться. А на высокогорье, где нет деревьев, и ни один зверь не роет норы, ничего другого не остаётся.
Связанный урм лежал в стороне. Грай уселся на корточки рядом с ним.
– Ну и воняет же от тебя…
Он вытащил кляп из клыкастого рта. Один глаз урма – второй оказался выбит, – в свете луны уставился на Грая. Урм зарычал.
– Советую тебе слушаться меня. Дело не в твою пользу, – заметил Грай.
– Белокожий, – рыкнул урм, – болтливое мясо…
Изо рта его потекла слюна, он облизнулся.
– Жрать хочешь? Потерпишь… Сначала ты расскажешь, как пройти на юг. Нам надо миновать топи. Ты охотник, ты знаешь дорогу. Покажи её нам.
– Мясо. Ты – мясо.
Грай немного подумал и снова вставил кляп ему в пасть.
– Что ж, подождём ещё. Может, станешь посговорчивей.
Урм застонал, зарычал, хотел дёрнутся, но верёвки держали крепко. Рыцари Орлиных Гор улеглись спать. Они завернулись в свои тёплые овечьи плащи, и бездонно-звёздное небо молча пылало над ними.
Но вдруг по небосводу скользнула звезда. Редкая, как мысли в голове урма. Связанный даже испугался, что кто-то заговорил в его голове. Он всегда боялся, когда в мозгу рождались мысли. Мысль была картинкой, но затем улыбка появилась от этой картинки. Урм кровожадно рассмеялся.