Сахар на асфальте
Шрифт:
– Ух ты! Ну будем знакомы еще раз! – Дмитрий уверенно сделал шаг навстречу и протянул Дине руку.
– Да, неловко вышло… Надеюсь, вы не тратили все эти годы на поиски той студентки Кати?
– Нет, но я рад вас встретить вновь, и, надеюсь, вы, теперь как художница, – Дмитрий уже прочитал «Дина Снегирева» рядом с заинтересовавшей его картиной, – поможете мне.
– Разумеется, – щеки Дины пылали. Эта работа называется «На пороге вечности», холст, масло. Написано в июне 2021 года.
– Я думаю, нам нужно нечто в таком духе, но, наверное, более светлое или беспечное. Вот, рядом мне нравится…
– «Нежность весны», да, ею многие интересуются, но она уже продана в частную коллекцию в загородный дом.
– Мне тоже для дома. Насколько я знаю свою жену, ваше творчество ей бы пришлось по душе.
– Слава богу, ты женат и, надеюсь, счастлив, – положа руку на грудь, выдохнула Дина. – Еще раз прости, но теперь все мы взрослые люди, и сюрпризы из прошлого скорее пугают.
– Да-да, сам удивлен и тоже не любитель ворошить былое. Надеюсь, и я все-таки оказался не худшим на твоем пути.
– Все отлично. Я планировала пообедать, если есть время, можем вместе выпить кофе тут рядом. Я расскажу про картины, подберу, что лучше будет по интерьеру, ну и так, остальное тоже…
Дмитрий посмотрел на часы. У него было еще около получаса свободного времени. Пара зашла в кафе и окунулась в ностальгию по нулевым. Казалось, тогда жизнь только начиналась, не только для них, но и для всей страны. Нулевые пахли свободой, отсутствием цензуры и черной икрой.
Диалог был стандартен: сколько лет, сколько зим, где обосновались, как пережили, чем души успокоились. Посмеявшись над случившимся конфузом и расслабившись, Дина отвернулась в сторону и, будто бы вглядываясь в те самые сытые и так много обещающие годы, произнесла: «Знаешь, я очень хорошо помню свой первый завтрак для мужчины. Я его ненавидела (завтрак, не мужчину, хотя в то утро и мужчину тоже)! Утро, кухня, холодный пол, плеск воды в ванной… И я, сонная, замученная и тщетно пытающаяся нарезать белых хлеб ровными кусочками… Никакой романтики, радости или чувства восхищенной любви. Меня раздражала сама мысль о том, что на моей территории теперь разгуливает нечто большое, волосатое и голодное. Оно сейчас моется, а я должна, именно должна готовить ему завтрак вместо того, чтобы сладко спать на своем очаровательном оранжевом диване. Я очень старалась быть хорошей и делать все идеально, поэтому вкладывала необдуманно много сил во все мелочи, касающиеся куриного топтания вокруг мужчины: все должно было быть красиво, украшено зеленью и правильно сервировано. Я создавала о себе представление как о лучезарной принцессе, в общем-то не особо думая, а кем является он? Тем более в моей голове не возникало мысли, а что ему нужно?.. Годам к 25 мое неприятие чужаков на личном пространстве и раздражение, испытываемое от гендерных обязательств, достигло апогея.
И именно тогда мне встретился ты. Честно, прости, не знаю, как сейчас, но в те времена ты был действительно стоящим парнем, помню, как, не отрывая лица от подушки, но указывая рукой в сторону холодильника, я пробормотала: «Кухня там…», после чего сползла с кровати, собралась и ушла на работу. Тогда мне это казалось верхом независимости и эмансипации.
А теперь…. Сегодня я встала в 5:30 утра, потому что у кого-то «такой график» и «так надо». Практически с закрытыми глазами я стояла у плиты и варила кофе, потом делала бутерброды и накрывала на стол. И салфетка под тарелкой оказалась мятая, нож и вилка лежали не строго параллельно друг другу, кофейная турка по цвету не подходит у меня к тарелке – все так не идеально и не лучезарно теперь в моей жизни. Но, несмотря на адское желание спать, внутри растекалось очень теплое и простое чувство. Я слышала, как он стучит бритвой о край раковины в ванной комнате, и это вызывало у меня улыбку. Носки, лежащие на полу, начали казаться мне очень даже милыми и приобрели некий сакральный смысл – может быть, мужчины в ночи танцуют вокруг них ритуальные танцы и приносят жертву богу потенции? Поэтому, наверное, носки должны лежать именно на полу, а еще лучше на полу у ботинок (и не дай бог попробовать их убрать куда-нибудь!). С годами я испытала самое настоящее удовольствие от быта и всех этих мелочей, которые так бесят молодых, образованных и самостоятельных девочек.
К 40 годам так наедаешься этой самостоятельностью и независимостью, что с радостью начинаешь кормить кого-то, кто устал после работы, кого лучше не трогать, пока не поест, кого-то, кто в принципе бывает только в трех состояниях: «хочу еды», «хочу секса» и «устал после работы». Перестаешь раздражаться и считать, что он что-то должен, тем более уходит на второй план ревность и желание общаться каждый день. Приходит желание и удовольствие давать мужчине то, что ему нужно – тепло, уют, заботу и смех.
… Я прислушивалась ко всем этим шарканьям и шорохам присутствия мужчины в моей жизни сегодня утром и была счастлива. Когда перестаешь быть обязанной и считать себя должной что-то делать, потому что ты женщина, начинаешь делать это из-за любви и желания дать другому то, что ему нужно. Не создать о себе представление, как о чем-то прекрасном, а просто сделать чье-то утро добрым…».
– Значит, любовь? – тихо и мягко, будто читая сказку, произнес Дмитрий.
– Значит, семья. Муж, двое детей… Я дам тебе визитку, тут есть сайт, где выложены мои работы, посмотрите с женой. Я в галерее не каждый день, позвоните мне, если что-то выберете.
Дмитрий взял визитку, засунул во внутренний карман пальто и позвал официанта.
Следующим пунктом этого женского субботника была встреча и транспортировка в загородный дом заслуженного учителя РСФР, награжденного медалью К. Д. Ушинского, обладательницы Почетной грамоты Министерства образования и науки Российской Федерации Ольги Сергеевны Войцеховской, мамы Полины.
Это была высокая, сухая женщина с идеальной осанкой. Более 40 лет своей жизни она посвятила преподаванию точных наук, и ни одно обстоятельство не заставило ее согнуть спину. Внешне она скорее походила на смотрительницу Зимнего дворца, чем на коренную (почти) москвичку. В ее жизни не было мелочей: точность, пунктуальность, сдержанность. До недавнего времени Ольга Сергеевна не думала оставлять профессию, но появление внука открыло в ее голове новые горизонты педагогических возможностей.
Потоптавшись у подъезда 4 минуты (чтобы не прийти раньше назначенного времени), Дмитрий вбежал на второй этаж старого дома. Поправил волосы, одернул пальто, порепетировал улыбку и позвонил в дверь. Дмитрий иногда казался старомодным, но в бизнес-среде это придавало статусности, а в глазах женщин-очарования.
Ольга Сергеевна гордилась своими детьми, но молча. Она хотела помогать, но просьб о помощи не поступало, что заставило её серьезно волноваться. Непременно в семье Саратовых таился какой-то подвох. Дмитрий вызывал у Ольги Сергеевны чувства неоднозначные, с одной стороны – успешен, целеустремлен, с цепким взглядом и твердой рукой, аккуратен и пунктуален, с другой стороны – какой-то Саратов… Очевидно, мир бизнеса (честнее будет сказать, возможности зарабатывать) манил его несколько больше библиотек. Да и женат он был уже второй раз! Все, что смогла выведать Ольга Сергеевна, так это то, что 25 лет назад первой женой стала некая Леночка, сокурсница по экономическому факультету. Закончилась учеба, закончился и брак.
Местами Дмитрий влиял на Полину плохо. Родная дочь перестала краситься и стала пить чай большими глотками из вёдер. Так Ольга Сергеевна называла популярные кружки на 400 мл. Её сей факт коробил и печалил. Невольно вспоминалась присказка про девушку и деревню. А ввиду переезда молодой семьи за город, получалось, что в деревню заселяли уже и её внука.
Ольга Сергеевна собрала два чемодана личных вещей и отправилась на инспекцию в СНТ «Кушадасы».
Глава 4