Саид 3. В огне
Шрифт:
Рот мгновенно наполняется слюной и я, как голодная собака, хватаю свою тарелку, ещё не донесённую до стола.
– Не спеши, никто не отнимет, - ворчит на меня явно ошалевший мужик, но сейчас он занимает мои мысли откровенно меньше, чем овсянка. Я готова жрать её руками или вообще, как животное, хватать ртом прямо из тарелки. Благо, ложку мне всё же дают.
ГЛАВА 6
– Как зовут, сколько лет? Кто подрезал и за что? – спрашивает равнодушным, ледяным тоном, ожидая, пока
Я же хватаю горячей, обжигаю нёбо и язык, даже горло, но глотаю, потому что это пиздец как вкусно. Я лет сто не ела тёплой еды, а о каше с маслом и мёдом вообще говорить не приходится. Не подают такое на улице.
– Сонька, - отвечаю с набитым ртом. Знакомые кличут меня «Золотой Ручкой»* не только из-за имени, но ему об этом знать не обязательно.
– Вчера восемнадцать стукнуло. А подрезали уроды одни, - тут в подробности не вдаюсь, но моего спасителя это, похоже, не устраивает.
– Какие уроды?
Я заталкиваю в рот очередную ложку каши и с наслаждением проглатываю её.
– Вкусно, спасибо, - улыбаюсь ему, но на этого мужика мои ухищрения не действуют. Жуткий тип всё-таки.
– Или ты отвечаешь на мои вопросы без выпендрежа, или сваливаешь прямо сейчас, - зыркает исподлобья, а я оседаю.
– Михей со своей кодлой отвезли в баню, хотели там по кругу пустить. Я сопротивлялась. Ну и напоролось на финку, - вспоминаю события вчерашнего дня уже без тени улыбки. А если бы всё-таки трахнули? Жуть… Я бы, наверное, не выдержала. Хотя… Где моё не пропадало. Всякое на улице бывает. И по морде получала, и на сырой земле спала. Правда, ни с кем не сношалась. Не пришлось как-то, да и желания, честно говоря, не было. Не с бомжами же девственность терять. А вот продать можно было бы. Только кто ж купит? В принципе, купить могли бандюки вчерашние, будь я с ними поласковей. Но как-то не улыбалось с этими бритоголовыми мразями. Фу!
– Кто такой Михей и его кодла?
– Михей рынок наш держит. А остальные его дружки какие-то. А я под руку попалась.
– И как ты попалась ему под руку?
– Так это… Мимо шла и…
– Слушай, - он поставил свою ложку вертикально, словно собирался воткнуть её в столешницу. Я бы не удивилась. Мужик-то на вид не слабенький такой. – Ещё раз соврёшь – выкину туда, откуда вчера подобрал.
Я вспоминаю о своих вещах. Джинсы на мне были. Расстёгнутые, то точно были. А ещё олимпийка. Старенькая, но можно было носить до зимы.
Только даже если он сейчас отдаст мне одежду, я всё равно не в состоянии идти. Куда же я пойду с раскуроченным боком?
Вздыхаю. Мужик буравит меня своим пронизывающим взглядом, и я понимаю, что отвертеться не получится. Но если скажу ему, что я воровка, то вылечу из его хаты ещё быстрее.
– Он подумал, что я его обворовать хочу. А я просто мимо шла. Коснулась нечаянно. Ну и…
– Встала и свалила. Шмотьё своё в ванной найдёшь. Давай, на выход! – встал, забирая у меня тарелку с недоеденной кашей, а я схватила её обеими руками и жалобно на него уставилась.
– Подожди! Я скажу!
Мужик сел обратно, налил из бутылки молока и подвинул мне стакан. Себе плеснул из турки кофе.
– Ну?
Я быстро затолкала в себя остатки каши, облизнула губы. Ну хоть поела. Теперь пусть выкидывает.
– Я с Михея браслет сняла. Он заметил. Догнали, отвезли в баню. Хотел, чтобы я его корешей обслуживала. А потом, когда я на финку налетела, вывезли меня за гаражи. Оттуда я пришла к подъезду, а там уже не помню ничего. Это правда, - схватила стакан с молоком и в несколько глотков опустошила его.
В этот раз мужик поверил. Долго смотрел на меня, будто ища подвох, но не нашёл, судя по всему. Встал со стула, подошёл к окну и осторожно, лишь слегка оттянув занавеску, выглянул на улицу.
– Родители твои где?
– Нету, - и поняв, что он ожидает более точного ответа, промямлила: - Бросили. Давно уже.
– А другие родственники?
– Нету никого. И не было. Я в детдоме до четырнадцати жила. А потом… Ну, в общем, сбежала. С тех пор на улице. А тебя как зовут?
Мужик покачал головой, нахмурившись какой-то своей мысли, а потом, проигнорировав мой вопрос, выдал:
– Я сегодня отсюда съезжаю. Оставайся, пока не поправишься. Квартира оплачена до конца месяца. В холодильнике есть немного жратвы, - затем полез в карман, достал оттуда несколько бумажек, а я, раскрыв рот, застыла на деньгах жадным взглядом. – Это тебе на первое время, - швырнул на стол. – И не воруй больше. А то в следующий раз не повезёт.
Допив кофе, поставил чашку в раковину и пошёл к выходу. А я, зажав ноющий бок ладонью, слезла со стула и поковыляла за ним.
Не знаю, на что я рассчитывала и во что верила, когда шла попятам, но как только мужик притормозил и обернулся, вопросительно уставившись, я бросилась к нему.
– Забери меня с собой!
– Чего? – будто, и правда, не расслышал тот. А может не ожидал от меня такой наглости.
– Забери меня… - смелость моя мгновенно сдулась, а мужик как-то непонятно усмехнулся.
– В смысле? Куда забрать?
– Ну, туда, куда ты съезжаешь. Пожалуйста, - снова улыбнулась я, не теряя надежды разжалобить мужика.
Тот потёр пальцами глаза, снова посмотрел на меня. Теперь уже как на идиотку.
– Нафига ты мне сдалась?
– А я… Я любовницей твоей буду! – выпалила я, и пока сама не ошалела от сказанного, продолжила: - Носки стирать тебе буду! И убираться! И кашу варить! Только забери, а? Я не хочу больше на улицу.
– Ты дура, что ли? – задал он мне вопрос, который, в принципе, можно было предвидеть. А потом, не дожидаясь моего ответа, развернулся и пошёл в единственную спальню. Открыл шкаф, достал оттуда две спортивные сумки. Одна застёгнута и чем-то набитая. Поставил её на пол, что-то брякнуло. Что-то железное. Вторую сумку – пустую – швырнул на кровать и начал собирать в неё вещи.
– Не ходи за мной, - кинул мне, даже не повернувшись. Задницей он, что ли, видит.
– А ты слышал пословицу: «Мы в ответе за тех, кого приручили», - выдала я на полном серьёзе, на что мужик отреагировал смешком.