Саласюк От июня до июня

Неизвестно

– Ну что, берете, берете? Я не подведу, честное слово. Возьмите, а, товарищ капитан!..

Капитан покачал головой, вздохнул и сказал:

– Ну вот, в гражданскую войну была Анка-пулеметчица, а у нас появилась Динка-пистолетчица. Ладно. Поезжай. А вообще-то, переводчик должен быть при штабе.

– Согласна, товарищ капитан, я буду при штабе. Вот только разок съезжу с ре­бятами в разведку - и буду!
– с убедительной искренностью заверила командира Дина и умчалась с авангардом.

Но

перед этим разыскала Софу, чтоб отдать ей свой узелок. Снисходительно полагала, что Софка спит или, например, стирает бельишко. Но увидев ее, оста­новилась от неожиданности. Софа стояла под березой, а близенько-близенько к ней - молоденький солдатик, чернявый, с пушком над верхней губой, водил гру­бым пальцем своей крупной мозолистой руки по ладони ее нежнейшей пухлень­кой ручки и пел ей мягким украинским говором:

– Ось це линия жицця. Бачышь, яка вона в тебя длинна. Рокив сто будешь жить. А можа, и бильш. А вось це линия кохання.

Дина для себя отметила, что выражение лица Софки при этом было безмерно счастливое и глупое, а блестящие её глаза затуманились.

– Софа, - сказала торопливо она, - я уезжаю с авангардом, а тебе поручаю мой узелок.

Силы небесные! Софка всего лишь кивнула головой и снова с гипнотической глупостью влюбленной курицы принялась впитывать в себя росказни файного па­рубка.

Динка еще раз глянула на идиллию под березой и, уже уходя, бросила:

– Ладно, не надо, я узелок с собой заберу.
– И негромко добавила: - А то еще посеешь, ворона.

Через некоторое время вслед за мотогруппой походной колонной двинулась рота. Капитан шел впереди. Но до это времени мотогруппа проехала километров пятнадцать и въехала в большое село, еще издали заметное высокими шпилями костела. При въезде на улицу, переходящую в сельскую рыночную площадь, мо­тоциклистов неожиданно остановил патруль. На дорогу вышел рослый красноар­меец с новеньким, вороненой стали автоматом на груди, в каске, новенькой, ладно сидевшей форме и в сапогах. В то время как основная масса пехотинцев роты была обута в ботинки с обмотками - постыдное свидетельство армейской нищеты рабоче-крестьянской власти.

– Стой!
– властно приказал он.
– Предъявить документы!

Из тени деревьев выступили человек десять точно таких же автоматчиков. Их оружие было направлено в сторону мотоциклистов.

– Да свои мы, из отступающих, - широко улыбаясь, сказал старший мотогруп­пы, - из роты капитана Игнатьева. Она идет следом.

Проверяющий боец немного помолчал, цепко скользя взглядом по мотоциклам, лицам бойцов.

– «Свои» на немецких мотоциклах не разъезжают, - сказал патрульный.
– Предъявить документы!

– Да мы с боя взяли эту технику!
– весело балагурил старший.
– Вот рады, что разжились. Командир послал

в разведку, осмотреться, что тут вокруг творится да куда правильней путь держать.

Мотоциклисты тем временем сдали свои красноармейские книжки автоматчи­ку, заглушили моторы.

– Браток, а вы откуда такие ладные, может, и на табачок богатые?
– слез с мо­тоцикла и направился к автоматчику один из мотоциклистов.

– Может, это из тыла свежие части подошли?
– предположил кто-то из бой­цов.

– Наконец-то порядок наведут. Драпать кончим, а?

– Стоять!
– грозно крикнул спешно подходивший к мотогруппе офицер - моло­дой лейтенант с жестким выражением лица.
– Оставаться на своих местах!

Все удивленно посмотрели на него.

Автоматчик шагнул навстречу лейтенанту, что-то кратко сказал ему, протянул пачку солдатских документов, но тот не стал их брать, а так же негромко ответил автоматчику. Тот побежал в сторону площади. С полминуты лейтенант присталь­но смотрел на мотогруппу.

– Я командир взвода специального батальона войск НКВД, - громко сказал он.
– В наши обязанности входит проверка и сбор отступающих разрозненных воинских групп и сведение их в единый отряд. А поэтому слушай мою команду. Слева от меня в одну шеренгу становись!

Мотоциклисты - кто нехотя, с недовольством и угрюмостью на лице, а кто с поспешной исполнительностью - выстроились согласно приказу. Лейтенант огля­дел строй. С удивлением уставился на вытянувшуюся на левом фланге Дину.

– Вы кто такая?

– А я с ними, - разъяснила она ситуацию.

– Да это приблудились к роте две барышни. Сиротины, наверное, - сказал, усмехаясь, старший.
– Одна вот попросилась на технике покататься, вторая там, с ротой осталась.

– Шагом марш отсюда!
– приказал лейтенант.

– Я не уйду!
– тотчас ответила Дина.
– Куда мне одной идти?
– с обидой в го­лосе добавила она.

– Я приказываю!

– Ну и пожалуйста!
– расстроенно, пробурчала Дина и быстро зашагала куда глаза глядят. Обернувшись, пригрозила: - Я буду жаловаться вашему началь­ству!
– И поспешила дальше.

Лейтенант на секунду недоуменно поднял брови, но тотчас опять переключил­ся на стоявших перед ним солдат.

– Оружие на землю - клади!
– приказал он. Команду никто не выполнил, бой­цы только недоуменно переглянулись. Тогда лейтенант решил разъяснить.

– Сейчас мы вас поведем на обед. У нас хорошая кухня. Покормим борщом и кашей. Но до прибытия вашего командира роты мы не можем полностью вам до­верять. Сами знаете обстановку. Поэтому я приказываю. Оружие - положить.

При упоминании о борще и каше бойцы заулыбались и команду на этот раз выполнили четко.