Салаяра - дитя Всевышних
Шрифт:
— Бросьте, Лисанна! — отмахнулся лотр. — Мы с вами деловые партнеры, и я считаю своей прямейшей обязанностью позаботиться о том, чтобы у моего партнера было все необходимое для начала работы. На самом деле, все это я мог прислать с посыльным, но решил заехать сам, чтобы составить с вами список всего, что нужно приобрести дополнительно.
— Деловые партнеры? — выгнул бровь Рошар.
— Я не рассказал? — удивился Тревор, но довольно ненатурально. — Да, мы с Лисанной теперь деловые партнеры. Я предоставляю ей лавку и помогаю в организации работы, она делится заработанной прибылью.
— Как… быстро ты стал… партнером, —
— У меня уже даже появилась первая пациентка, — решила сменить тему. И сдержанно рассказала о своих вчерашних приключениях.
— Лисанна, вы не должны так рисковать! — послышалось едва ли не в унисон. — Пойти одной в бедный квартал, зайти в квартиру к неизвестным, более того, больным непонятной хворью, за какую и лекарь не взялся! Это в высшей степени безрассудно!
— Вы, кажется, не совсем понимаете, Тревор, — повернулась к стремительно теряющему очки в моих глазах лотру. — Я — травница, моя первейшая обязанность — помогать недужным с любыми хворями!
— Думаете, она сумеет оплатить ваши услуги в должной мере? — еще ниже «упал» Тревор.
— Об этом я не думаю вовсе! Прошу меня простить, на сегодня у меня запланировано еще много дел, поэтому, думаю, вам пора, — недвусмысленно указала обоим на дверь.
— Что насчет ужина? — заикнулся было Рошар.
— Благодарю за предложение, — повернулась к нему, — но, повторюсь, что не смогу. Ближайшие дни у меня уже расписаны. А благодаря диари Тревору в продуктах я не нуждаюсь. Диари Рошар, увидимся с вами перед аукционом, диари Тревор, благодарю за все, всего вам самого наилучшего!
Лотры неохотно ушли, явно не понимая, с чего я рассердилась. Да что тут понимать? Я — салаяра, я не могу пройти мимо нуждающегося в помощи. Оплата… это, конечно, хорошо и даже необходимо, но не все меряется монетами! Разве смогла бы я после спать спокойно, зная, что не сделала все, чтобы спасти девочку лишь потому, что ее мать заплатит недостаточно? Рошар и Тревор, оба они не знают, что такое нужда и бедность. Оба не понимают, что чувствует мать, теряющая надежду, мать, у которой на руках умирает ребенок. Да мне даже императорский сынок снился однажды, еще в Аорше, укоряя, что не спасла его, что сама вынесла приговор, не имея на то права! В обители учили, что помощи достойны все, кто в ней нуждается. Но была еще клятва Всевышним, клятва, которую дают все салаяры. Мы — представители Всевышних, гарант справедливости в той мере, как сами ее понимаем. Но внутреннее ощущение никогда не позволит мне оставить нуждающегося без помощи. Императорский сынок… да, он исключение. И нет, я ни о чем не жалею!
Глава 27
Открывать лавку пока особо не с чем, товаров на продажу довольно немного, полки почти пусты. На днях должен пройти аукцион, на котором Рошар рассчитывает продать мои двоны. Лишь после него, когда закуплю травы в большом количестве, можно будет открываться. Хотя, можно ведь работать под заказ. В общем, первые дни были заполнены планами, поисками надежных поставщиков, переработкой имеющегося и, конечно же, помощью двум несчастным миям, которым не повезло съесть мясо зараженного животного.
С обортанкой я виделась чаще, нежели с Бранкой, вполне объяснимо. Ее дочь, Харишаф, едва не умерла. Ночь после лечения я спала плохо, не давали покоя мысли, что сделала не все, что могла, что мия может не пережить эту ночь. Потому
Девочка была в сознании. Только теперь смогла выдохнуть. Всевышние, благодарю вас! — вознесла короткую молитву, присаживаясь возле больной на пол. Снова пришлось вызывать у девочки рвоту, теперь, после порошка диишаре, она быстро стала светлой, черная пена ушла. Отмерила новую дозу лекарства, немного расспросила обортанку на предмет того, кто бы еще мог заразиться, мия заверила, что больше никто не ел того мяса. Девочки проявили своеволие, приготовив его самостоятельно и также самостоятельно попробовав, заболели только они.
Жила эта семья очень скудно, обортанка со слезами пыталась уговорить меня подождать с оплатой. Уверяла, что отплатит за жизнь дочери, как только сможет.
— Успокойтесь, уважаемая, — прижала к себе несчастную уставшую мать, незаметно передавая ей искорку энергии. — Как вас зовут?
— Тшани, льяра, — представилась женщина. — Я теперь ваша раба, пока не отплачу за жизнь дочери, — снова попыталась она опуститься на колени.
— Перестаньте, Тшани, — остановила этот порыв. — Я ведь сама пришла к вам и не просила оплаты.
— Нет, льяра. Великий Посол Пустошей не прощает долгов жизни! Он может сам взять плату, ту, что окажется слишком велика.
— Что ж, тогда, думаю, вы можете отработать свой долг. У меня есть лавка, там довольно много работы. Если вам это удобно…
— Да. Как только моя Харишаф поднимется, я приду к вам.
— Договорились.
Девочку мы смогли выходить только через пять дней. Зато теперь ее состояние не внушало опасений. За это время произошло много событий, расскажу про некоторые.
Во-первых, я все же выбрала время и перенеслась к диаракхорнам. Тоска по маленькому Эрохану не давала спать по ночам. Малыш мне снился, звал, а его вой стоял в ушах, даже когда я просыпалась. Переносилась я как раз к нему. Просто представила маленького черного дракончика с глазками цвета темной глины и тут же появились энергетические крылья.
Выпала посреди пещеры Эйшхераша. То ли благодаря высокому своду, то ли оттого, что вход громадный, в жилище друга был лишь полумрак, но никак не кромешная темнота. Вспышка от моего появления погасла резко, внезапно, Эйшхераш дернул крылом, но не прекратил своего занятия. Взрослый диаракхорн раз за разом подсовывал малышу кусок сырого мяса, а мелкий упрямец лежал на земле, накрыв нос лапами и не обращал внимания на потуги Эйшхераша. Подошла ближе, отмечая, что Эрохан выглядит неважно. Чешуйки тусклые и будто поблекли, хвост мелко дрожит.
— Адали! — облегченно пророкотал Эйшхераш, приветствуя. — Наконец-то!
— Что с ним, Эйшхераш? — присела возле дракончика и положила ладошку малышу на голову. Эрохан дернул носом, медленно сдвинул лапы с морды и недоверчиво уставился на меня.
После попытался было вскочить, но лапы отказались держать малыша, и он забавно плюхнулся на брюхо.
— Отказывается есть! — с волнением заметил Эйшхераш. — Не ел ни разу, после того как ты ушла.
— Ни разу? Эй, ты чего? — встретилась с потускневшими глазами. — Нужно кушать, чтобы набраться сил, вырасти большим-пребольшим, сильным-пресильным. Ты же мой Эрохан, мой защитник.