Сальмонельщики с планеты Порно
Шрифт:
— Останки?! Это-то меня и беспокоит!!
— Что? Хочешь сказать, что боишься? — Майор удивлённо уставился на меня, — Разве японцы не бились всегда на войне как звери, до последнего? Я думал, вы в любое время готовы отдать жизнь за императора или за свою фирму. А как же ваш знаменитый дух камикадзе? — Он вздохнул, — Ну ладно. Если у тебя такое настроение, дальше мы будем заказывать винтовки у другой фирмы. Платить придётся подороже, но тут уж ничего не поделаешь. Затем мы заявим протест японскому правительству. Посмотрим, какой будет ответ, а то и войну Японии объявим.
— П-п-подождите! — подскочил я, — Я всего лишь сотрудник фирмы и не могу поступать по своему желанию. Я позвоню в Токио, в главную контору. Посоветуюсь.
Главная контора, конечно, не прикажет мне ехать в район военных действий.
— Давай звони, — с самодовольным видом отвечал майор, — Они наверняка скажут, чтобы ты ехал. — Он рассмеялся, — Я только что сам в Токио звонил.
— Что?! — Я изумлённо уставился на него.
— Они сказали: если винтовки можно чинить на месте, мы должны зачислить тебя в нашу армию и отправить в район Гаяна. Ты обязан каждый день являться в свою часть, — Майор одобрительно кивнул, — Твой начальник дал добро.
— Вот скотина! — Я схватился за голову. — Это из-за ревности. Точно. Он под мою жену клинья подбивал. Завидует. Это всё он придумал, чтобы к ней подобраться!
Майор улыбнулся:
— Нет. Боюсь, это ваш президент распорядился.
Президент? Что я могу против него?
Я опустил плечи и бессильно спросил:
— Ладно, пусть. Но зачем мне в вашу армию поступать? Какая необходимость?
Майор посуровел.
— Ты что? Не можешь же ты шататься по району боевых действий в штатском. Это подрыв дисциплины. Тебя припишут к третьему взводу второй пехотной роты. С завтрашнего дня. Явишься на позицию номер двадцать три в окрестностях Гаяна ровно в девять. Понял?
— Вы хотите сказать… всё уже решено? — жалобно простонал я.
— Да не расстраивайся ты так, — сказал майор, вдруг меняя суровый взгляд на добродушную улыбку, — В конце концов, тебе ведь платить будут. И специальное пособие дадут как спецу по винтовкам.
— Вы будете мне платить? — Я не знал, смеяться или плакать. — Вообще-то, жена только утром об этом говорила.
— Ваша жена? И что она?
— Нет, ну… я имею в виду… — Я колебался, — Надо с ней посоветоваться… Вы знаете…
— Да ладно тебе! — уверенно кивнул майор, — Как услышит, сколько ты будешь получать, тут же за дверь тебя выставит!
«Очень может быть», — подумал я. Жена из послевоенного поколения. Она понятая не имеет о том, что творится на войне.
— К вечеру всё будет готово — личный знак, обмундирование и всё такое. Зайдёшь попозже, — бросил майор и снова взялся за телефонную трубку, — Генеральный штаб мне! — пролаял он, — Это вы, господин полковник? С винтовками дело улажено. Один японец с завтрашнего дня приписан ко второму пехотному батальону. Будет каждый день являться в часть. И ещё насчёт бабского состава для офицеров! Сегодня скорым в девятнадцать ноль-ноль отправляется шесть единиц. Что? Не нужно столько? Да ладно! Четверых или пятерых себе возьмите!
Удручённый, я вышел из кабинета, в ушах ещё громыхал геройский смех майора. Прикидывал и так и сяк, однако избежать выезда на передовую, похоже, было нельзя. Конечно, можно взять и уволиться, но у меня не хватало духа. Перспектива остаться без работы пугала даже больше, чем попасть на войну.
В конторе я застал Пурасато, беседовавшего в приёмной с какой-то девушкой из местных. Она была ослепительно красива — со светлой кожей и роскошной фигурой.
Пурасато поднялся и представил мне её:
— Сэр! Вот девушка на моё место. Она моя знакомая. В этом году окончила университет.
Вот как человек рвался уйти — даже замену себе нашёл!
Девушка тоже встала и, представившись, приветливо и обаятельно улыбнулась. Во мне проснулся демон-искуситель — потянуло на любовные подвиги, но я дал ему хорошего пинка и тряхнул головой. Нашёл время заводить шашни с секретаршей!
— Секретарь мне пока не нужен, — заявил я и, сев за стол, взялся за телефон, — Сейчас не до того.
Пурасато пожал плечами. Девушка кокетливо приосанилась.
— Как жаль, — сказала она, — Я бы так хотела у вас работать.
— Мне тоже очень жаль, — совершенно откровенно признался я.
Я набрал номер главной конторы в Токио. Трубку снял начальник отдела, мой шеф.
— Это ты? Здорово! — сказал он со смехом.
— Ничего смешного не вижу. Не я виноват, что винтовки оказались с дефектом! С какой стати я должен таскаться на фронт и их там чинить? Хотелось бы знать, почему винтовки перед отправкой не проверили как следует?
Я знал, что говорить на эту тему бесполезно. Просто надо было высказаться.
— Говорят, на заводе проглядели, — безразлично ответил шеф. — На сборку, похоже, почасовиков поставили.
— В таком случае посылайте инженера с завода! Пусть он едет туда, где стреляют! Вот как надо делать!
— Может быть. Но боюсь, это невозможно. У нас тоже работать некому. Кроме того, если мы и пошлём кого-нибудь отсюда, он всё равно не успеет. И потом, все представительства направляют своих людей на мелкий ремонт.
— Если я туда поеду, в представительстве никого не останется.
— Ничего не поделаешь. Военное министерство наш самый крупный клиент. Остальные могут подождать.
— А вдруг меня убьют?
— Я переговорил об этом с президентом. Будь спокоен, тебе положено специальное пособие за риск, — Он будто ждал, что я начну его благодарить, — Беспокоиться не о чем, даже если случится самое плохое. Я обо всём позабочусь. — Полагаю, он имел в виду мою жену, — А если уладишь это дело, в следующий раз я тебя порекомендую начальником отдела управления. В главную контору.