Сальто назад
Шрифт:
— Ни много, ни мало, отделения от СССР нынешних республик Средней Азии, которые они называют Туркестаном, выведение Советской армии, строительство разрушенных мечетей. Самое простое это освобождение всех арестованных участников беспорядков прошлого года.
— А мне интересно, — подал голос полковник Фролов. — Как они собираются проверять, не обманем ли мы их. Допустим, из тюрем привезти сюда сидельцев за дело джихада трудно, но можно. А остальное? Поэтому надо спокойно обещать им всё подряд. Это, по крайней мере, позволит нам тянуть время.
Разговор был прерван связистом. —
— Начальник УКГБ по Новосибирской области Фролов, — представился Николай Степанович. — Есть передать трубку первому секретарю обкома.
— Здравствуйте, Виталий Васильевич, вот такие у нас в области печальные события… — он не договорил фразы. — Есть отставить… есть доложить обстановку.
…
Генерал-майор Батурин провёл первый раунд переговоров с бандитами. Благодаря его усилиям, освобождены 24 ребёнка возраста до семи лет. Также составлен перечень требований к руководству СССР. Требования совершенно не выполнимые…
…
Но бандиты удерживают полторы сотни детей… Прямой штурм не возможен. Эти сволочи расставили по всей столовой ящики со взрывчаткой. Обещают взорвать всё на хер, при первой же попытке штурма.
…
Никак нет. Это смертники.
…
Требуют вашего личного участия в переговорах. Кроме вас Министра Внутренних дел или Министра Обороны…
…
Нет, Леонида Ильича не требуют. А вот иностранных журналистов из исламских стран очень хотят. Может быть, этим и воспользоваться?
В 19.15 местного времени в Черепаново въехали ещё два армейских грузовика. Из них выскакивали красные от жары бойцы в непривычной пятнистой форме. За фургонами виднелись, покрытые слоем пыли, две чёрные волги. В одной из машин сидели два человека в генеральских мундирах, а во второй — трое гражданских в строгих костюмах цвета хаки с фотокамерой, последние не походили на русских или европейцев, скорее их можно было принять за арабов.
— Группа «А» пятого отдела седьмого управления КГБ СССР, — высокий подтянутый офицер смотрел из-под козырька пятнистой полевой кепки. — Прибыл в ваше распоряжение для освобождения заложников. Полковник госбезопасности Зайцев.
— Полковник Фролов, — начальник Новосибирского КГБ протянул руку. — Рад был бы познакомиться с вами не в сегодняшней обстановке. Надеюсь, высокое руководство в Кремле что-то придумало для того, чтобы выйти из ЧП с минимальным уроном. Пойдёмте под навес, доложу весь расклад.
Пользуясь тем, что руководителей КГБ никто в лицо не знал, тем более никто не знал журналистов, их роли выполняли бойцы всё того же подразделения «А».
В 19.55 машина с «министрами-журналистами» и вооружённым сопровождением прибыла к воротам пионерлагеря. Двое боевиков, скрытно смотревших за воротами, вышли на встречу и сопроводили их в кабинет начальника лагеря, находившийся в том же здании, где и столовая.
Через час, после того, как «министры» пообещали все требования удовлетворить, их отпустили. «Журналистов» задержали для того, чтобы, как выразился эмир Нуриддин, «создать материал, объективно освещающий событие». «Журналистов» провели в столовую, продемонстрировали что, заложники в целости и сохранности, что никто из них не избит, не покалечен, в помещении стоит бак с водой для питья, и вёдра для отправления естественных надобностей.
— Мы, альхам-дулилла [147] , не бандит, щто хотеть толка денга, — Нуриддин Рустам поднял указательный палец вверх. — Мы воины джихад!
После демонстрации удостоверений с фотографиями «журналистов» он искренне поверил, что это, и в самом деле, представители известного информационного агентства «Аль-Арабия».
— Перед вами мюриды, готовые сложить головы во славу халифата. Джихад, провозглашённый ещё великим Халидом-ибн-Саудом, да благословит его Аллах, приведёт нас к всемирной победе. Аллах акбар!
147
(араб.) — хвала Аллаху
— Аллах акбар, — «Журналисты» кивали головами, бормотали невнятно суры из Корана на арабском и постоянно «натирали» лица в молитвенном жесте. Главной их задачей было зафиксировать расположение взрывчатки, постовых и заложников.
После довольно долгого совещания, штабом антитеррористического комитета было решено дождаться предрассветных сумерек, когда внимание любого человека снижается, незаметно проникнуть на территорию занятую противником, приблизиться к окну и закинуть внутрь помещения светошумовые спецсредства.
— Товарищи, только прошу вас, — полковник Зайцев даже перешёл на шёпот. Нигде не упоминать о том, что будет здесь применено. Пока у нас таких игрушек не делают. Вот, украли у англичан несколько штук. — Он подкинул на ладони чёрный цилиндр. — Заодно и проверим, как это работает в боевых условиях.
— А детям не повредит? — Филатов выразил общее беспокойство местных участников операции. — А то нехорошо, если кого-нибудь из заложников покалечит.
— Спецсредство светошумовое, — пожал плечами Зайцев. Осколков не даёт, пожарная опасность нулевая, только сильный звуковой удар и яркая вспышка. Звук должен вырубить бандитов, а свет — их ослепит. На полминуты они будут в полной прострации. Дети тоже, но лучше полминуты без сознания, чем убитый или раненый.
Бойцы отправились тренироваться в ближайшем перелеске, а остальным не оставалось ничего кроме тяжёлого ожидания.
На рассвете выпала обильная роса. Пока спецназовские мастера невидимого фронта пробирались по перелеску к лагерю, они промокли до нитки, лишь тренированная воля позволяла сдерживать дрожь. Наконец, словно бесплотные тени поднялись они под окнами, бесшумно вынули раму вместе со стеклом, также бесшумно опустили её на землю.
Капитан Головатов, удерживая гранату с прижатым спускником, разжал усики, выдернул чеку и аккуратно навесом закинул её в окно. За ней в темноту помещения полетели ещё две таких же «игрушки».