Сальто назад
Шрифт:
— Нале… Напра… — во! В столовую шаго-о-ом марш! — усмехнувшись в чёрные усы, скомандовал главарь террористов. Чувствуется, что в армии он отслужил. — Левой, левой, раз-во-три! Раз-во-три!
В столовой всех построили вдоль стены и заставили рассчитаться по порядку номеров. В наличии оказалось 156 детей возрастом от восьми до четырнадцати лет и двенадцать взрослых, включая поваров и прачек, а также медсестру и ночных сторожей.
Кабинет располагался в том же здании, что и столовая. Телефон в нём наличествовал. Поэтому сразу после размещения заложников, террористы связались с милицией Черепановского района.
В 9.25 сонную тишину жаркого летнего утра разогнал хриплый звонок телефона. Дежурный по району лейтенант Волков, уже успевший слегка осоловеть от жары, прогнал муху, ползавшую по аппарату, и поднял трубку. Окно дежурки выходило на юг, и за три часа комната накалилось так, что можно было париться. Не спасал даже тарахтящий на полную мощность вентилятор. Форменная рубашка с короткими рукавами была уже насквозь мокрая, и капельки пота скользили по лейтенантскому лицу.
— Дежурный по УВД лейтенант Волков, — выдохнул дежурный в трубку.
— Слюшай, лейтенант, а лючче записыфай, — голос с характерным узбекским акцентом в трубке звучал угрожающе. — С тобой говорит Нуриддин Рустам, имам армия «Умм-аль-Фытр» свободны Туркестан.
— Что за шутки с утра? Прекратите нести бред. Это милиция! — Проворчал в трубку Волков и положил её на рычаги. Для того чтобы сердиться по-серьёзному сил у него не было.
Тут же телефон скрипуче зазвенел снова. Волков, выругавшись про себя, снова представился, как положено.
— Ты, лейтенант, трубка не бросай! — В голосе уже звенел металл. — Мы держать пионер лагерь, болще сто детишек и тёток штуков дфацат. Ты поняль, о чём рэчь? У нас самый серьёзный намерения. Два заложник уже мёртфый. Поэтому, я пофторят, возьми карандащ и пиши. Потом передащ нащальник наш требофание. Если через щетыре часа мы не получить ответ, то нащнём убифат по три залощник кащды час. Ты понять?
— Это что, шутка такая? — лейтенант растерялся. За всё время его службы ни разу не происходило ничего серьёзнее драки в клубе. Он ни как не мог поверить в происходящее. — Да как вы… Да, я вас…
— Щто ты за притурок такой! — Нуриддин начал выходить из себя. — Мы дфа заложник уже отпрафить в ад, ты хочещ ещё? Хочещ, жертоф болше? Звони начальству, гофори, что я тебе сказать и пусть на переговоры приещать щеловек, котор может рещат. Щёлоков или Федорчук нас устроят, Чурбанов тоже. Хорощо, если все вместе соберутся.
— Какой лагерь? Какой у вас телефон? — Волков решил не рисковать и связаться с руководством, надеясь, что всё-таки его не будут сильно наказывать, если он сообщит о теракте, даже если это будет чьей-то дурацкой шуткой. — Какие у вас требования?
— Лагерь имени Баринова. Сюда и звони, телефон найдёшь сам, не маленький. Требования такие. Предоставить свободу и независимость народам Туркестана, вывести русские войска с нащей земля, восстановить разрушенны мечет, нынещни неправедны суды заменить на суд шариата, освободить из тюрем наших мюридов. Для начала хватит. Остальное решим на переговор. — Нуриддин бросил трубку.
— Товарищи, чрезвычайное сообщение из Черепаново, — начал доклад начальник УКГБ области генерал Фролов. — В Черепановском районе какими-то террористами захвачен пионерский лагерь. Два человека из администрации лагеря убиты. Требования террористов совершенно нелепы и невыполнимы. Но эти паскуды грозятся расстреливать детей и, судя по тому, что происходит, они способны на любые преступления.
Что будем делать, товарищи? Какие есть предложения?
— Предлагаю немедленно отправить в Черепаново роту бойцов Бердского спецназа. — Густой бас командующего СибВО генерала Снеткова, заполняет весь кабинет. — В переговоры с террористами не вступать. Штурм. Атака. Всех положить, на фуй, на месте, не считаясь, лядь, с потерями. Нельзя идти на поводу у всяких ухорезов.
— Нет! Так нельзя! — Первый секретарь обкома Филатов стукнул по столу кулаком, привлекая внимание. — Там же дети! Вы, нах, товарищи генералы, можете поручиться, что эти суки не взорвут всё к ебени матери? Нет, не можете. И я не могу. Поэтому сначала мы сообщаем о факте в Москву, потом едем в Черепаново, разворачиваем штаб на месте, начинаем переговоры. Спокойно, я подчёркиваю, спокойно, выясняем, что они всё-таки хотят. Ведём переговоры, спасаем, кого сможем. И только на основании полученных из первых рук фактов, принимаем решение. По-другому нельзя!
— Я согласен с товарищем Снетковым, — к обсуждению подключается генерал Батурин, начальник Новосибирского УКГБ. — Если мы начнём с ними переговоры, мы позволит другим сволочам в дальнейшем поступать подобным образом. Товарищи, вы обратили внимание? Одним из требований у них значится — присутствие иностранных журналистов.
— Я считаю, что не время сейчас для обсуждения тактики борьбы с терроризмом, у нас конкретная задача. — Филатов снова повышает голос. — Цель я поставил. Вы, товарищи, связываетесь со своими прямыми руководителями и ставите их в известность. Хотя нет, сейчас в Москве шесть утра, на посту только дежурные, всё начальство спит… Ладно, через два часа будем в Черепаново, оттуда по армейским каналам свяжемся с Москвой.
— А может поднять всех? И Щёлокова, и Устинова, и Федорчука… — Снетков настроен бескомпромиссно. — Я думаю, они выскажутся за немедленный штурм.
— Борис Васильевич, давайте не будем пререкаться, — Филатов осаживает командующего округом. — Вы лучше скажите, какая часть расположена ближе всего к месту действия?
— Там неподалёку только артбаза в Безменово, — рапортует генерал. — Это партизаны и кадровые офицеры-артиллеристы. Из них только оцепление выстроить можно. Из Бердска 67 бригаду спецназа подтянем, эти кое-что могут. И с исламистами знакомы не понаслышке. В Афгане местных вояк тренировали, насмотрелись на зверства.