Сальто назад
Шрифт:
Леночка улетела из Софии 31 августа и уже на следующий день, после непродолжительной беседы в деканате и ректорате была зачислена на первый курс факультета журналистики НГУ. Определяющую роль сыграл ворох предъявленных статей в советских и болгарских газетах. У неё была даже одна небольшая статья в итальянской «Уните». Такого портфолио не было и у доброй половины преподов. Место в общаге тоже нашлось.
Фред Айкл стоял и курил сигару перед панорамным окном роскошного зала переговоров. За стеклом текла размеренная жизнь столицы Хайбера. В пыльном буром мареве виднелась зубчатая полоса Гиндукуша. Фред был доволен встречей с генералом Ахтаром. Пакистанские разведчики после гибели Зия-уль-Хака попали в немилость к новому руководству страны. Новый президент Муртаза Бхутто по молодости и глупости считал, что именно провокационная деятельность ISI привела к майской бомбёжке. Ахтару пришлось приложить неимоверные усилия, чтобы восстановить доверие к разведке. Его усилия не пропали даром. В августе Муртаза распорядился увеличить финансирование разведывательной деятельности и подписал указ о создании подразделения особого назначения. О таком подразделении Фред рассказывал генералу в прошлый визит в начале лета. Сегодняшняя встреча позволила сторонам наметить основные задачи сотрудничества.
— Мистер Айкл, можно вопрос? — Фреда вывел из задумчивости голос Пиллсбери. Не дожидаясь ответа, Майкл продолжил. — Почему мы сотрудничаем с паками, а не напрямую с моджахеддинами Пуштунистана? Зачем нам тратить деньги на эту помойку, если рядом есть помойка и посвежее и позлее?
— Видите ли, мой юный друг, — Фред выпустил облако табачного дыма и снова сунул сигару в зубы. — Пакистан уже состоявшееся государство с отлаженной государственной машиной. Здесь есть всё, что есть и у нас, но меньше бюрократических процедур. Кроме того, пакистанцы глубоко уязвлены русскими, и у них есть повод для мести. Вы же слышали, как обрадовался генерал Ахтар, когда услышал наш план.
— Да уж! У дикаря глаза так и заблестели от вожделения. — Усмехнулся Майкл.
— Вот! Нам это и надо. А в Пуштунистане государства до сих пор нет. Даже внешне там до сих пор не решены главные вопросы власти. Пока это территория хаоса, где действует только закон силы. Десятки полевых командиров готовы вцепиться в горло друг другу, чтобы получить даже минимальные выгоды. Когда делёж закончится, никто не знает. Поэтому соваться туда не имеет никакого смысла. Пусть твои любимые китайцы разбираются в этой исламской каше.
— Наверное, сэр, вы правы. — Не стал спорить Майкл. — Мне и в самом деле понравилось, как вы купили с потрохами туземного вояку. Всего лишь пообещав поставки оружия и связь с Саудитами. А с китайцами они и сами смогут связаться. Ахтар спит и видит партизанскую войну в советском Туркестане.
— Вы правы, мой юный друг, абсолютно правы. Мы просто не станем чинить препятствия их отношениям с китайцами. Мы сведём их с арабами, поможем оружием, техникой, чёртом в ступе. Пускай разжигают войну в подбрюшьи России, тогда русские навсегда забудут о международной экспансии. При хорошем раскладе, они такие деньги выкинут в огонь межконфессиональной войны, что Вьетнам покажется пикником на лужайке.
До Астрахани Мохамед-ар-Рашид добирался сложным окольным путём. По документам он был скромным научным сотрудником, занимающимся проблемами разведения осетровых рыб. На самом деле его задачей было наладить канал связи с исламскими организациями на территории Советского Союза. Одноэтажный саманный домик, приютивший Рашида, располагался в тени тополей и каштанов, в околотке, известном в городе под названием «Махалля». От настоящей махалли он отличался тем, что дома местных жителей стояли окнами на улицу. Махаллёй же был прозван астраханцами из-за преобладания татарского, казахского и дагестанского населения. Здесь же располагалась нелегальная мечеть «истинного ислама», руководил которой Ангута Омаров. Он не читал проповедей, не навещал больных, не вёл намаза. Главной его работой была организация даавы [6] и джихада. Район Махалля для этого подходил как нельзя лучше. Здесь жили не только коренные жители Астрахани — татары, но и представители кавказских и среднеазиатских народов, традиционно придерживающихся исламской веры. В отличие от славянских соседей, они даже в условиях преследования не могли отказаться от основных ритуалов. Резали барана или курицу в курбан-байрам, проводили суннат [7] сыну, праздновали никях [8] и провожали в последний путь согласно джаназаху. Одной официальной разрешённой мечети на город с большим количеством мусульман было мало, поэтому местные жители негласно поддерживали несколько нелегальных. Власти, полагая, что давление в таком щепетильном вопросе будет только обострять ситуацию, смотрели на всё сквозь пальцы.
6
Даава — приглашение. Деятельность по обращению иноверцев в ислам
7
Обрезание крайней плоти в младенчестве
8
Обряд бракосочетания
— Ваше степенство, дорогой хазрат Омар, — Ар-Рашид был само почтение. — Волею Аллаха, мы имели счастье узнать, что огонь великого джихада не погас ни на Кавказе, ни в Средней Азии, ни в Поволжье. Везде бьются горячие сердца мюридов, готовых отдать жизнь для распространения единственного верного учения, да поможет нам Аллах.
Он как будто читал мысли имама Омара. Несмотря на то, что Ангута Омар отдавал время и силы пропаганде ханафитского Ислама, дела у него шли не очень хорошо. За пять лет, что он трудился в Астрахани, ему с трудом удалось создать сеть кружков. Вот только каждая ячейка сети едва дышала. Проповедники, которых он отправлял к новым местам работы, часто становились жертвами милиции, ещё чаще потенциальная паства оставалась под опекой традиционных имамов и мулл, являющихся агентами милиции. Некоторые ваххабиты умудрялись работать и с ними, и с милицией, но для этого нужны были деньги. Вот тут помощь пакистанцев, саудитов, катарцев и любых других сил была бы большим подспорьем.
— Наш дорогой брат Ар-Рашид, да благословит вас Аллах, — Омаров отвечает также велеречиво и благопристойно. — Мы рады, что Аллах вспомнил о нас, вынужденных нести тяжесть борьбы с сатанинским коммунистическим режимом. Наши сердца преисполнены счастьем, что Всевышний выбрал именно вас посланником исламских сил в наши края.
После обмена любезностями, нескольких чашек чая и обсуждения сунн священного Корана, посланник спецслужб передал имаму значительную сумму для того, чтобы, как он выразился, «миссионерская работа шла легче и меньше помех встречалось на пути славных проповедников истинной веры».
— Ваше степенство, хазрат Омар, я надеюсь, что в краю великих ревнителей Ислама таких как Аль-Бируни, Аль-Фараби и Ибн-Сина, тоже возникнут ячейки наших последователей. Мы очень на это рассчитываем. — Последние слова он выделил голосом.
— У нас уже сегодня есть последователи в Бухаре, Коканде и Ургенче, — поспешил похвастаться Омар. — Только численность наших сторонников меньше, чем хотелось бы.
— Теперь, я надеюсь, наши дела пойдут в гору, и да поможет нам Аллах.
— Аллаху акбар!
— Аллаху акбар!
Синий поезд обтекаемых форм в духе «спейс-эйдж» плавно останавливался у перрона главного вокзала румынской столицы. На соседнем пути стоял бело-красный «Витоша-Экспресс» товарища Живкова. Болгарский генсек совершенно неожиданно напросился на переговоры. Прямо отказать Тито и Чаушеску посчитали не по-соседски. Тем более болгарин уже полгода носится с идеей Балканской конфедерации, но напрямую ещё эту тему не поднимал. Всё ограничивалось кулуарными беседами.