Сальто назад
Шрифт:
— Так оно всё и вышло, — поддержал соседа Живков. — Ночь на 12 мая я помню как сейчас. С минуты на минуту ждал звонка из Москвы. Тут в Венгрии самые масштабные учения идут. Войск советских — тьма тьмущая. Леонид позвонил только через день. Всё пошло как мы и рассчитывали. Я его успокоил. Сказал, что мы вышли только из военного блока. Коммунизм мы будем строить и дальше.
Мужчины выпили ещё по рюмочке за мир во всём мире.
— Может быть, нам стоит обратить больше внимания на товарища Хуа Гофэна? — Чаушеску поделился тайной надеждой. — Что-то мне подсказывает, что через пару десятилетий Китай займёт лидерские позиции в мировой экономике.
— Да, «Пророк» про это тоже докладывал, но пока в Китае нет ни ресурсов, ни решений, как их можно получить.
С ним согласились оба собеседника и решили, что пары десятилетий в запасе нет ни у кого, а сейчас на КНР не рассчитывать не приходится. В Китае своих проблем хватает.
Беседа текла неспешно и без резких заявления. Участники были настроены конструктивно. В результате были выработаны предварительные условия создания Балканского союза. Союз Югославии, Болгарии и Румынии предполагал постепенное слияние в конфедерацию объединённую общими законами, обеспечивающими свободное передвижение людей, товаров, капиталов и услуг внутри союзных границ. По обороне и международным отношениям предполагались обязательные межправительственные консультации. Для обеспечения суверенитета, внутренние дела, вопросы образования, культуры, языка оставались на усмотрение правительств. Союз предполагался открытым. Хотелось балканским главам втянуть и Венгрию с Грецией, да и от Албании никто не собирался отказываться.
Главным результатом встречи стала договорённость о съезде глав государств Балканского полуострова. Назначить съезд решено было на апрель месяц на территории личной резиденции югославского президента на острове Бриуни. Живкову всё-таки удалось уговорить Иосипа Тито на срочную госпитализацию. Страх комы весьма этому способствовал. Тито совсем не хочел оказаться в положении овоща.
Начало ноября выдалось в столице по-зимнему морозным. Леонид Ильич, тяжело ступая по паркету рабочего кабинета, прошёл к окну, потом вернулся к столу, сел на край и достал из кармана пиджака пачку сигарет. Врачи запретили ему курить, и пару лет назад страшным усилием воли Брежнев смог победить пагубное пристрастие, но после убийства Андропова плюнул и снова начал дымить. Сидевший, как всегда тут же Черненко дернулся, было, его остановить, но тут же осел, наткнувшись на твёрдый взгляд генсека.
— Что такое брови Брежнева? — обратился Леонид Ильич к вошедшим к нему в кабинет силовым министрам Щёлокову и Федорчуку. — Это усы Сталина, но на более высоком уровне.
— Леонид Ильич, сейчас не до смеха, — не принял шутку глава госбезопасности. — Я вас не зря попросил о личной встрече вместе с товарищем Щёлоковым.
Брежнев подвинул пепельницу к министрам. — Закуривайте, не стесняйтесь. Здоровее мы с вами всё равно уже не будем, так и нечего… — Он недоговорил. Затянулся, на мгновение прикрыл глаза, задержал дыхание и выпустил облако белого дыма. — Так, Владимир Александрович, я тебя слушаю. Раз сам напросился, то излагай, не тяни.
Крючков тут же размял недокуренную сигарету в пепельнице. — Леонид Ильич, наши агенты из Болгарии вчера вечером сообщили, что балканские «товарищи», — он тоном выделил последнее слово, закавычивая его, — решили продолжить играть свою игру. Вчера в Бухарест приезжал Тито, где встречался с Живковым и Чаушеску.
— И что? Эти, к-хымм, «заклятые друзья» сербы и болгары, смогли о чём-то договориться? — Брежнев старчески крякнул прочищая горло. — Между ними же река крови. Неужели решили помириться?
— Между нами и немцами, и поляками, и венграми тоже крови по шею. Как-то работаем же. С немцами вообще, «братство по оружию». В общем, дело не в этом. По данным нашего агента, эта троица решила вернуться к идее Балканской Антанты.
— Ну, дорогой товарищ председатель госбезопасности, умеешь ты рассмешить, честное слово. — Брежнев подавил смешок, крякнув опять. — Вот, так прямо «Антанты»? Ни больше, ни меньше? А что мидовцы говорят? Вы с Громыко поделились?
— Прошляпили парни МИДа вопрос. — Федорчук сохранял серьёзность. — Балканские ухорезы открыто нигде ничего не говорили. После того как в мае болгары и румыны вышли из ОВД, отношениях стали у нас гораздо прохладнее.
— А как у нас обстоят дела с поисками убийцы товарища Андропова? — вдруг мысли Брежнева сменили русло и он обратился к Щёлокову, — я помню, что тогда обнаружили только труп водителя мусоровоза. А инициаторов обнаружить удалось?
— Никак нет, товарищ Брежнев. Все следы ведут за кордон, скорее всего в Турцию.
— Думаю, что тут ты, Володя, не прав… Брежнев опять замер, как бы прислушиваясь к голосам в голове. — Чует моё сердце, что искать надо в Болгарии. Ты же сам мне докладывал, какая у болгарских товарищей агентурная сеть отлажена.
— Товарищ генеральный секретарь, — Крючков снова попробовал вернуться к главной теме. — Как вы считаете, может нам Тито того…
— Да ты Владимир в своём уме? — осадил чекиста Брежнев. — Где гарантия, что твоего ассасина не поймают? Нет таких гарантий. Ты представляешь, что тогда будет? Визг будет стоять до Луны. Вопить будут посильнее, чем после заявления Никиты о культе личности. Нет! Подумай лучше в сторону того, как поссорить этих мальчишек между собой. К этой пороховой бочке только спичку поднести…
Брежнев встал и снова направился к окну. Он вспомнил, что давно не был на хоккее. Сегодня как раз должен был состояться матч «Динамо» — «Химик».
— Николай Анисимыч, сегодня твои орлы с «Химиком» играют? — внезапно сменил он тему беседы.
— Да, играют. Должны выиграть, Леонид Ильич. Буду рад составить вам компанию… А уж как парни обрадуются.
— А вы, товарищи, можете быть свободны, — он повернулся к председателю КГБ и сопровождающему его начальнику отдела внешней разведки. — Постарайтесь найти злодея, который вашего начальника погубил. Вот это будет большим достижением. Народ и партия на вас надеются.