Сальватор. Том 1
Шрифт:
Жан Бычье Сердце увидел, как при свете луны в руке у Лоредана сверкнуло оружие, он схватил эту руку повыше запястья так, что кость хрустнула.
– Ну-ка бросьте игрушку, – прикрикнул он. – Она вам не понадобится, милейший!
И он сжал руку сильнее.
Хватка у плотника была железная: он сжал запястье графа, словно в тисках. Г-н де Вальженез закричал, словно его пытали; пальцы разжались сами собой, и стилет упал к его ногам.
– Подними-ка его, Туссен, – сказал Бартелеми Лелонг. – Он нам еще пригодится: будем выколачивать им наши трубки.
Туссен наклонился и подобрал стилет.
– А теперь, – продолжал Жан Бычье Сердце, обращаясь к Сальватору, – что прикажете сделать с его сиятельством, хозяин?
– Завяжите ему рот платком, свяжите его по рукам и ногам, – не теряя хладнокровия, отвечал Сальватор.
Туссен Бунтовщик вынул из кармана платок, а Жан Бычье Сердце – веревки.
Во время этих приготовлений Жану пришлось выпустить руку графа; тот в надежде ускользнуть воспользовался минутной свободой и отскочил в сторону с криком:
– На помощь!
Но прямо перед ним вырос генерал, который до той минуты стоял неподвижно и молча наблюдал за происходящим.
– Сударь! – молвил генерал, приставляя Лоредану ко лбу пистолет. – Даю вам слово чести: если вы сделаете хоть одно движение, если попытаетесь бежать или позвать на помощь, я прострелю вам голову, будто бешеной собаке.
– Я, значит, имею дело с бандой разбойников? – спросил г-н де Вальженез.
– Вы имеете дело, – отозвался Сальватор, – с честными людьми, поклявшимися вырвать у вас из рук девушку, которую вы бессовестно похитили.
Он подал знак Туссену и Жану.
– Давайте платок и веревки! – приказал он. – Только завяжите платок так, чтобы преступник не задохнулся, а веревки затяните настолько, чтобы он не мог шевельнуть ни рукой, ни ногой. Я сейчас вернусь.
– Вам нужна моя помощь, сударь? – спросил генерал.
– Нет, оставайтесь здесь и присмотрите за тем, как все будет исполнено.
Генерал кивнул, и Сальватор исчез.
Туссен с поразительным проворством завязал платком рот графу, а Жан обмотал его с головы до ног веревкой и привязал ее конец к платку.
Скрестив на груди руки, г-н Лебастар де Премон наблюдал за ними.
Через десять минут они услышали конский топот, заглушаемый травой в аллее; появился Сальватор, ведя под уздцы графскую лошадь, а в другой руке неся железные щипцы.
– Все готово, хозяин, – доложил Жан Бычье Сердце, – и сделано на совесть, за это я отвечаю.
– Не сомневаюсь, Жан, – улыбнулся Сальватор. – А теперь, пока мы усадим господина на лошадь, возьми клещи и отопри ворота.
У лошади были и повод, и узда; уздечку сняли и тонким кожаным ремешком привязали графа де Вальженеза к лошади.
– Вот так! – удовлетворенно проговорил Сальватор. – А теперь в путь!
Туссен взял лошадь под уздцы, и все двинулись к воротам.
Жан Бычье Сердце с засовом в руке, словно швейцар, стоял у распахнутых ворот.
Сальватор подошел к нему.
– Знаешь хижину на берегу0 – осведомился он.
– Это где мы собирались две недели назад?
– Совершенно верно.
– Как свои пять пальцев, господин Сальватор.
– Вот туда вы и доставите графа в целости и сохранности.
– Там есть кровать: ему будет удобно.
– Не спускайте с него глаз.
– Понял!
– В шкафу найдете мясо, хлеб и вино на два дня.
– На два дня… Стало быть, мы продержим его там два дня?
– Да… Если он проголодается или захочет пить, вы развяжете платок, освободите ему руки: пусть поест и попьет.
– Это правильно, всякий жить хочет.
– Глупая поговорка, Жан. А как же негодяи?
– Так ежели вам угодно, чтоб он не жил, господин Сальватор… – промолвил Жан Бычье Сердце и провел ногтем большого пальца по горлу, – вы только скажите одно слово, ведь вы же меня знаете.
– Несчастный! – вскричал Сальватор и против воли улыбнулся при мысли о том, что этот человек готов слепо ему повиноваться.
– Вы не это имели в виду? Ну и не будем больше об этом говорить, – согласился Жан.
Сальватор двинулся было к группе, состоявшей из связанного молодого человека на лошади, Туссена и генерала.
Жан Бычье Сердце его остановил.
– Кстати сказать, господин Сальватор… – начал он.
– Что такое?
– Когда его отпустить?
– Послезавтра в это же время. И позаботьтесь не только о пленнике, но и о лошади.
– Больше даже о лошади, господин Сальватор, – покачал головой Жан Бычье Сердце. – Ведь человек наверняка стоит меньше коня!
– В полночь оседланная лошадь должна стоять возле хижины; один из вас перережет веревки, другой отворит дверь; вы отпустите пленника и пожелаете ему счастливого пути.
– Нам возвращаться в Париж?
– Да, возвращайтесь; и ты, Жан Бычье Сердце, отправишься на работу, словно ничего не произошло, и Туссену скажи, чтобы поступил так же.
– Всё?
– Все.
– Работенка не пыльная, господин Сальватор!
– И честная, дорогой Бартелеми. Совесть твоя может быть спокойна.
– Раз уж к этому приложили свою руку вы, господин Сальватор…
– Спасибо, славный мой!
– Ну, в путь, ваше сиятельство! – молвил Жан Бычье Сердце.
– Пошла, лошадка! – причмокнул Туссен Бунтовщик, одной рукой поглаживая лошадь, а другой ведя ее за удила.
Жан Бычье Сердце пошел с другой стороны; двое приятелей отправились к хижине на берегу, сопровождая г-на де Вальженеза.