Самая короткая ночь

Назаров Роальд Викторович

А л е к с е й. А чего тебе жаловаться? Живешь нормально. Полная чаша. Чего еще не хватает?

Р о м а н. Вас, Алеша, не хватает, вас! Кости, тебя, Гриши… дружбы нашей…

А л е к с е й (резко). Эту тему оставь! Не мы тебя предали. Ты один раз промолчал, когда мог не промолчать!

Р о м а н. Это сейчас легко так говорить. А тогда? Как был поставлен вопрос? Твоя работа считалась лженаучной, и если бы я выступил за тебя, то против кого же я выступил? А я был членом парткома института.

А л е к с е й. Да, твое слово имело какой-то вес. Но ты ничего не сказал. Ты стоял у окна, курил и молчал. Молчал!

Р

о м а н. А что я тогда знал?!

А л е к с е й. Врешь!! Ты знал одно и знал наверняка — мы все четверо, считая тебя, не так уж плохо дрались на фронте. Ты знал второе, и тоже наверняка, — за что мы дрались и против кого. И ты еще знал, что трусов и сволочей среди нас четверых тогда не было!

Р о м а н (не сразу). Ты вот сказал — полная чаша. Со стороны оно, верно, и так. Чего еще не хватает человеку?.. А ему, Алексей, одного не хватает — быть рядом с вами… плечо чувствовать. Без этого плохо. Может, оттого и лютую на работе, и матерюсь в одиночку куда страшней, чем на людях, и дружков настоящих себе не завел — одни приятели вокруг… приятели… Вот и пришел, потому что невмоготу больше без вас… Это правда, я того не испытал, что тебе пришлось. Я другим осколком ранен. По своей вине… Но тебя реабилитировали. А кто амнистирует меня? Кто, кроме вас?!. Знаешь, чем все это время жил? Другим исчислением. От мая до мая. От девятого числа до девятого. И каждый раз, как в сорок пятом слово дали, в этот день три телеграммы посылал. Тебе, Константину и Грише. А потом целую неделю на каждый звонок к двери кидался — не ответ ли? Из почтарей душу вытряхивал — может, затеряли, адрес перепутали… И снова ждал, до следующего мая, до девятого… А в этом году первый раз ответ получил. Глазам сперва не поверил. (Достал из кармана телеграмму.) Теперь до смерти сберегу. И не за поздравление с Днем победы. За одну Гришину подпись… Потому-то и приехал, к нему первому пришел, но застал только жену. Буду теперь самого Гришу ждать, когда вернется. Вот так… Прощай. Извини, что отдохнуть помешал… А Гриша — поймет. (Уходит.)

Алексей молча смотрит ему вслед. Затемнение. Прошло еще сколько-то времени. Час, полтора. Та же комната. Алексей собирает чемодан. Вдруг услышал, как отперли дверь. Он убрал чемодан в сторону, быстро пошел туда. Вернулся с Н а т а ш е й.

А л е к с е й. Наконец-то! Пропащая душа… (Поцеловал жену.)

Н а т а ш а. Полуночник…

А л е к с е й. Как твои дела? Вызов был серьезный?

Н а т а ш а. Все в порядке. (Сбросила туфли.) Буду ходить в чулках. Господи, до чего же здорово! Оказывается, я ужасно люблю быть дома. Просто быть дома, и все!

А л е к с е й. Я тоже.

Н а т а ш а. Между прочим, если бы не Костя — сидеть бы мне и сидеть в том самом поселке. Просто я везучая у тебя. Слышу — машина на дороге. Я голосовать. Оказывается, Костя со своим приятелем. Представляешь? Едут с рыбалки.

А л е к с е й. Вот оно что…

Н а т а ш а. Правда, ни одной рыбешки. Клева, говорят, не было. Но зато прокатили меня с ветерком, и Костя всю дорогу балагурил, анекдоты рассказывал, всякие истории — сплошная потеха! Скажешь, не повезло?

А л е к с е й. Определенно повезло.

Н а т а ш а. Медведь, а ты чайник согрел?

А л е к с е й. Что за вопрос?

Н а т а ш а. Собирай на стол. Где-нибудь

на уголочке. Что приготовить — яичницу или сосиски?

А л е к с е й. Пожалуй, яичницу. С сосисками.

Н а т а ш а. Обжора. (Ушла.)

Алексей собирает на стол. Одновременно ставит и гладиолусы. Входит Н а т а ш а.

Слушай, отец! Девчонка спала совсем голая. А одеяло на полу валяется.

А л е к с е й. Я недавно смотрел… (Подает цветы.) Это тебе.

Н а т а ш а. Я так и поняла. (Увидела чемодан.) Опять собираемся?

А л е к с е й. Понимаешь, никак не мог найти носки. Такие безразмерные, знаешь…

Н а т а ш а. Надолго?

А л е к с е й. Смотря по обстоятельствам.

Н а т а ш а. Ох уж мне эти командировки ваши!.. Когда?

А л е к с е й. Завтра утром. Вернее, уже сегодня.

Н а т а ш а. Ладно уж. Дождусь у окошка. Не привыкать… Оставь в покое чемодан! Без тебя соберу, ученая!.. Будешь пить чай или кофе?

А л е к с е й. По твоему усмотрению. Но лучше кофе. Покрепче.

Наташа пошла к двери.

Наташка!

Н а т а ш а. Ну?

А л е к с е й. Поди сюда. Сядь…

Н а т а ш а (села). Ну?

А л е к с е й. Устала?

Н а т а ш а (засмеялась, потрепала его за волосы). Медведь ты, медведь.

А л е к с е й. Знаешь, сегодня здесь был Роман.

Н а т а ш а. Роман? У нас в доме?.. Это что-то новенькое…

А л е к с е й. Я еще сам ни в чем не уверен, но…

Н а т а ш а. Зачем он приходил?

А л е к с е й. Говорит, трудно ему так…

Н а т а ш а. Сам виноват.

А л е к с е й. Наверно, его можно понять…

Н а т а ш а. Понять — значит, простить?

А л е к с е й. Нет. Просто понять.

Н а т а ш а. Боюсь, что это у меня не получится.

А л е к с е й. И все-таки — давай подождем, посмотрим. Время покажет…

Н а т а ш а. Лучше бы с сыном помирился, вот что.

А л е к с е й. А он все-таки поехал обратно, наш парень!

Н а т а ш а. Ты его видел?

А л е к с е й. Даже проводил… Героическая он у нас личность! Взял и поехал.

Н а т а ш а. Дорогой ты мой комиссар!

А л е к с е й. Но это не я так решил. Это он сам решил… Кстати, тут от него будет одно письмо. Оно придет без меня. Ты его внимательно прочти и обязательно сохрани для меня. (Улыбнулся.) Для папы Римского.

Н а т а ш а. Для кого, для кого?

А л е к с е й. Который, как выяснилось, с догмами.

Н а т а ш а. Ничего не понимаю!

А л е к с е й. Ладно, за столом договорим. Иди жарить яичницу. С сосисками.

Наташа ушла. Алексей прилег на тахту, закинул руки за голову. Слышен голос Наташи.

Г о л о с Н а т а ш и. А знаешь, эти веселые рыболовы меня прямо к дому подкатили. С шиком! Я говорю — зайдемте, все равно мой медведь не спит, свет в окне. Отказались наотрез. Особенно Костя. Прямо ни в какую. Он, говорит, за такой визит меня живьем съест. И даже пуговиц не выплюнет. Это значит ты — людоед… (Входит, приносит ужин.) Все готово, садись за стол.