Самая страшная книга 2024
Шрифт:
А если и впрямь приступ – вот умора-то! Рухнет Игорь физиономией в битое стекло, станет отплясывать лежа, пуская пену ртом, что твой огнетушитель, возле блеклого пятна недооттертой крови, кропя алой росой из сотен порезов, и горло…
Матрац резко вспучился горбом – мощно, порывисто, аж подбросило диван. Будто кто-то под ним попытался вскочить. Пианинно взвыли пружины.
Игорь рванул прочь. К выходу – через бесконечно растянувшийся туннель коридора. За спиной лязгало. Горячая волна смрада – псина, пустой желудок,
Игорь вылетел на лестничную клетку, как из пушки, захлопнул дверь и навалился спиной. Пальцы лихорадочно ощупывали куртку, пробираясь к карману, ища ключи, но ловя лишь биение обезумевшего сердца. А когда наконец отыскали, между кошельком и смартфоном, Игорь понял, что на площадке он не один.
На верхней ступени третьего этажа пряталась в тени долговязая фигура. Черное на черном. Фигура шевельнулась, попала в отблеск света с лестницы, и Игорь узнал: тип с капюшоном. Тот, со скамейки у подъезда.
И он что-то сжимал в длинной, кажущейся многосуставчатой лапе.
Нож.
Они начали двигаться одновременно: Игорь – к лестнице, незнакомец – к Игорю. Рука незнакомца дрогнула, закладывая дугу, и Игорь уже не раздумывал.
Шаг вперед, уход вправо, захват предплечья. Куртка врага мокрая и скользкая, пахнет резиной. Рывок, кулак с ножом уходит вверх. Правая нога Игоря цепляет ногу напавшего. Толчок в грудь, бросок назад – тип в капюшоне летит навзничь, капюшон трепещет и хлопает, как парус. О-сото-гари, чистое, без запинки. Тренер Игоря по дзюдо похвалил бы.
В последний момент Игорь попытался удержать противника. В иной ситуации ему бы удалось – но сердце и трясущиеся руки еще помнили ужас залитой мигающим светом и осколками комнаты, где что-то стремится вырваться из-под дивана. Тип – грабитель, маньяк или просто пьянчуга – грохнулся на спину. Его голова откинулась, и треск, с которым затылок впечатался в ступень, показался оглушительным.
Как и наставшая за ним тишина.
Изо всех сил тщась проснуться, отказываясь верить в необратимое, Игорь до ломоты таращил глаза на зажатое в кулаке противника грозное оружие – авторучку.
– Эй! – сорвался с губ Игоря возглас, легкий, как мотылек. Тип не шевелился. Его подбородок дерзко торчал в потолок, восково-желтый в зыбком свете, просачивающемся с лестницы. Под подбородком проступал, как проглоченный камень, крупный кадык.
Игорь кинулся к лежащему, упал перед ним на колени. Слепо нашарил под капюшоном незнакомца затылок. Пальцы погрузились в сырое. Игорь отдернул руку. Чужая кровь на ней казалась черной, к ладони прилипла пара волосинок.
Он прикусил губу, чтобы не закричать.
«Соберись! Он без сознания! Ему можно помочь!»
Игорь подался ближе, сфокусировал взгляд на лице лежащего. Костистое, асимметричное, с горбатым носом и шишковатым лбом. На нижней губе –
«Он постоянно трогал ее языком», – пришла из ниоткуда мысль, как будто чужая.
С щелчком отключилась лампочка этажом ниже, перестав реагировать на движение, и лестница погрузилась во тьму.
Игорь наугад припал ухом к тому месту, где прятались во мраке приоткрытые влажные губы поверженного. Что-то щекотнуло скулу, и сердце окрыленно встрепенулось – жив! Но то было не дыхание, а щетина с уродливой родинки Карася.
Игоря начало трясти. Каждую клеточку колотило, будто под током. Он уцепился за перила, чтобы не повалиться на тело. Выпрямился.
– Сукин сын! – вырвалось у него отчаянное.
«Ты всегда хотел показать ему дзюдо, – пронеслось в голове. – Сбылась мечта идиота!»
Захотелось хохотать – истерично, заходясь. Напугать до усрачки немногочисленных оставшихся соседей. Они прильнут к дверям, как шпионы, и кто-то – возможно, тетя Варя – вызовет полицию. Когда ему лучше позвонить Кате: до приезда копов или уже из отделения?
«Это несчастный случай!»
Нет. Нет. Нельзя. Никто не поверит. Был бы нож вместо авторучки…
Вспомнилась давняя история из новостей. Педофил напал на мальчика, а оказавшийся рядом спортсмен – то ли отец, то ли брат ребенка – так крепко приложил перверта, что тот откинулся. Спасителю дали реальный срок. Превышение самообороны. Каково?
Тюрьма, подумал Игорь, это последнее, что нужно и ему, и его жене. Которая – на минуточку – ждет ребенка. И все это счастье – из-за дебила, вздумавшего наскакивать из темноты со своей гребаной ручкой. Кстати, где она?
Он пощупал вокруг себя. Нашел ручку возле своей задницы. Сунул в карман. На всякий случай.
«Убийца. Дзюдоист сраный».
Глаза привыкали к темноте, и очертания тела проступали перед ним. Игорь снова склонился над Карасем и встряхнул за плечи в надежде уловить хоть намек на теплящуюся жизнь. Тщетно. Голова Карася запрокинулась дальше, губы разошлись ухмыляющейся расщелиной, из которой вытекал мрак. Казалось, Карась с издевкой усмехался: «Ох и дерьмовый денек выпал нам обоим. Да, лох?»
Неизвестно, зачем околачивался на лестнице этот дурень, но он явно не собирался пырнуть Игоря. Просто неуклюже взмахнул рукой. Может, сопли хотел вытереть. Новый припадок хохота подкатил к губам Игоря, готовясь прорваться сквозь них, как поток нечистот.
В этот миг жерло подъезда пронзил визг петель. Отворилась входная дверь. Бубухнула. По лестничным пролетам разлился зыбкий свет. Закряхтели, заохали снизу стариковские шаги.
Игорь вскочил, схватил Карася за ноги – стоптанные говнодавы замарали куртку под мышками – и поволок с площадки. Башка Карася болталась из стороны в сторону, будто он яростно протестовал против подобного обращения. Капюшон сполз на лоб.