Самая темная мука
Шрифт:
Катарина попыталась двигаться за счет своих колен. Когда это попытка провалилась, она отклонилась, чтобы оказаться под струями воды. Баден не медля последовал за ней, накрыв ртом ее сочный сосок и втянул его, наслажадаясь его сладостью.
Ругательства прекратились... пока он не остановился.
– Пошел на фиг.
– Сначала я трахну тебя... как только ты мне дашь то, что я хочу. Обмен. Нет ничего бесплатного в этом мире.
Она смягчилась и запустила пальцы в его влажные волосы.
– Ты дьявольский
Прошу... да... Баден втянул ее сосок, когда вновь помассировал пальцами между ног... но, Катарина вздохнула, готовая достичь оргазма, он остановился.
"Вечность выигрывает".
Разрушение ударился об его череп... Больше!.. когда Катарина врезала своими маленькими кулачками по его плечам во второй раз.
– Твое решение, Рина, - подсказал он. Его разум настолько затуманило желание, что каждый нерв гудел от напряжения, Баден не знал, откуда взял силы, чтобы оставаться неподвижным.
– Поговорим или останемся... в... такой... позе.
Вновь ударив, Катарина наконец сдалась, обхатила его руками и положила голову на плечо.
Глубоко вздохнув, она сказала:
– Монета у меня.
Он напрягся. Еще сильней.
– Когда ты ее нашла?
– Сегодня. Алек спрятал ее внутри своего черного сердца.
Единственное место, в котором Баден не подумал поискать.
– У меня ограниченный выбор. Использовать ее, чтобы освободить тебя от Гадеса. Спасти гончих от его ярости. Или стать бессмертной и быть с тобой. Я могу выбрать только одно, но не все.
– Не над чем думать, красотка. Пока я ношу наручи, не могу создать связь с тобой. И не позволю тебе попасть под влияние Гадеса. Так что ты должна использовать монету, чтобы стать бессмертной, и вместе мы защитим гончих.
Баден заполучит ее навечно.
На ее лбу появились морщины.
– Что случится, когда наручи снимут?
– Их не снимут, они впитаются. Я стану сыном Гадеса. Сверхъестественное усынволение. Он не причинит вреда своей родне.
Она посмотрела с надеждой, но покачала головой.
– Я не могу довериться...
– Доверься мне.
– Наконец Баден начал двигаться, скользнув туда и обратно... и снова... прежде чем опять остановиться. Она вцепилась в него.
– Пообещай мне.
Ее когти оцарапали его спину, каждая отметина жгла.
– Я сделаю так, как посчитаю лучшим.
Сказав это, Катарину прикусила его ухо, а затем, ох, затем она отплатила ему той же монетой, зашептав, какие чувства он в ней вызывает, рассказав, как сильно она за него болела, поведав, что только он может ее удовлетворить.
Как он мог когда-то думать, что эта женщина ему не подходит? Как мог когда-то посчитать ее слабой?
Из них двоих она была сильнее. Намного. Катарина укротила зверя. Ушла от сделки с Люцифером. Заручилась
А Баден не мог сделать даже одного: не двигаться. Больше не осталось сил терпеть.
– Рина.
– Он переместил их на кровать, потому что там был его дом. Баден прижал ее своим телом, а его член оставался глубоко в ней.
– Обхватишь меня ногами?
Когда она послушалась, он схватился за изголовье и стал отстранться, все дальше и дальше, пока полностью не вышел... чтобы затем толкнуться вперед. Он повторял эти действия снова и снова... двигаясь внутрь и наружу. "Моя женщина. Мое наслаждение".
В каждом толче его бедер было обещание. При каждом произнесенном вслух его имени между ними появлялись новые узы. Новая связь: мужчина и его женщина... мужчина и его величайшее сокровище.
За эти годы Баден прожил худшую жизнь... и смерть. Она все исправила. Она внесла смысл в каждое испытание, каждую битву.
Контроль слетел, и он сцепил их руки над ее головой. Их пальцы переплились. Баден замедлился... замедлил толчки... пока каждое скольжение внутри не превратилось в вечность, Катарина подняла бедра так высоко, что с радостью встречала его движения. Пот выступил на их телах, а ее соски дразнили его грудь, восхитительно потираясь, словно чирканье спичек об твердую поверхность. И вспыхнуло пламя.
Он удерживал ее взгляд, позволяя проявиться ее нежности без помех.
– Всегда найдется что-то, какая-то причина, по которой мы не можем быть вместе, но никогда не наступит хорошее время, чтобы жить без тебя. Я буду оберегать тебя, Рина. Никогда снова не причиню боль. И покажу тебе мир... мой мир. Наш мир.
Слезы навернулись у нее на глаза, расстраивая его. Он сел на корточки и вышел из нее.
Застонав, она потянулась к нему.
– Одиноко, вернись.
Баден лег на спину и приподнял ее над собой. Когда Катарина оперлась на него, он потянулся к изголовью и схватился за него.
– Попробуй меня. Попробуй свой сладкий мед на мне. Увидишь, как мы хороши вместе.
Она так посмотрела взгляд на его член, словно он только что представил голодной женщине шведский стол.
– Ты порочен, но к счастью, к счастью для тебя, я тоже. И с радостью подарю тебе вознаграждение.
Она медленно опустила голову. Затем поймала его взгляд и взяла в рот его длину, двигая языком по головке. Слегка царапнула его зубами, от чего он зашипел от боли... и восторга.
– Больно?
– спросила она.
– Только когда ты останавливаешься.
– Око за око, - бросила Катарина и тихо усмехнулась, когда он выругался. Затем вновь втянула его в рот и скользнула ниже, ниже, пока член Бадена не уперся в заднюю часть ее горла.
Он обхватил ее затылок, пальцами запутавшись в волосах.