Самая трудная роль
Шрифт:
Попов был очень пьян. Но значительная фигура Бойцова, рокот его баса и необычное удостоверение привели его в относительно сознательное состояние лучше ледяного душа.
Косясь попеременно то на мощные руки Бойцова, то на молодцеватого участкового и почесывая грудь серыми, давно не немытыми рукам с синими разводами тусклой татуировки, Попов торопливо начал отвечать на вопросы:
– Не знаю я ничего. Вот ей-богу – ничего. Пил с вечера. Вглухую… От Машки письмо получил. Скучает… –
– Кто к вам приезжал сегодня, Попов? – спросил Бойцов. – Только толком отвечайте. – Воздух в комнате был до того спёртым, что казалось, и голос звучит по-другому.
– Это когда? – тупо переспросил Попов и снова поскреб впалую грудь.
– Сегодня, примерно часа четыре назад.
– А-а… Ну, так бы и сказали… Зяма был. Земляк мой. Как же, как же…
Еще один земляк. Не дело, а землячество какое-то.
– Зяма – это кто? – спросил у смышленого участкового Бойцов.
Участковый знал все.
– Дружок его, – быстро ответил он. – Зимин Евгений Константинович. Проживает…
Нет, не зря в глазах молоденького участкового видны отсветы блестящей карьеры. Толковый малый.
– Та-ак, – протянул Бойцов, выслушав всю информацию. – Вы разрешите? – неожиданно опросил он у хозяина, достав папиросу. И тут Попов сробел вовсе. Так у него еще никто не спрашивал. Ему стало всё ясно. К нему приехал генерал. Всё сходится: фигура, голос, вежливость, потому как большая власть. И раз так, плохи его дела, влип по пьянке! Только бы вот ещё знать во что?!
– Я всё расскажу, честное слово, тов… гражданин генерал, всё! – зачастил хозяин.
От «гражданина генерала» Бойцов сам чуть не поперхнулся, но сдержался и серьёзно сказал:
– По званию не обязательно, просто Александр Алексеевич, – Бойцов ждал, может, вот сейчас испуганный алкоголик сообщит что-то путное.
– Гражданин генерал, Александр Алексеевич, вот оно как получилось. Да, Зяма приходил… Ага, намедни мы о чем-то договаривались. Не помню о чем. Помню я вот что-то плохо. Машка, помню, вчера письмо прислала…
Больше ничего, кроме данных о его жене, от Попова добиться было невозможно.
Шура последний раз посмотрел на хозяина квартиры, впавшего в алкогольный маразм, и подивился на преступников. Вот этого пьяницу они, по-видимому, хотели взять в сообщники? Хотя кто из нормальных, приличных людей пошел бы с ними? Спускаясь по лестнице, Бойцов спросил:
– Почему вы его в ЛТП не отправите?
– Все оформлено, товарищ капитан. Как раз завтра должна путёвочка быть, – отрапортовал участковый…
Вскоре по рации сообщали из картотеки данные на гражданина Зимина: ранее судим, несколько месяцев назад вернулся из мест лишения свободы. Его ближайшим другом, а точнее «наставником», был некий Александров Виктор Иванович.
– Вот вам и Женя – усмехнулся Бойцов, кладя трубку радиотелефона, – фантазия убогая, ничего лучше придумать не мог, как назваться именем дружка.
Судя по тому, что удалось узнать, бандиты достаточно глупы. Но это не только не успокаивало, а, наоборот, требовало быстрого действия. Глупость, сплавленная с жестокостью, помноженная на страх и алкоголь, порой опаснее холодного расчёта.
Шура связался с дежурным по городу. Тот сообщил, что пока всё спокойно.
– Поехали к Зимину, – распорядился Бойцов. – Может, застанем?
…В подъезде стоял крепкий запах, похожий на аромат зверинца с хищниками. Лестница грязная, заплёванная. «И куда ДЭЗ смотрит? – удивился Шура. – Дом-то совсем не старый».
На широкой площадке молодой практикант из высшей школы милиции попытался обогнать Бойцов. Тот попридержал его могучей рукой:
– Не торопись!
– Так он, может, он вооружённый!..
– Тем более! Запомни закон МУРа: старший идет первым!
Квартира Зимина оказалась на последнем, пятом этаже. Дверь открыла древняя старушка. Самого Зимина дома не было.
– Шут его знает, где его носит, – безразлично ответила она на вопрос, а потом назидательно добавила:
– Вы – из милиции, вам и знать надо, куды он шастает!
В комнате Зимина в углу, около кровати, среди прочего мусора и пустых бутылок лежали два обрезка отпиленных стволов 12 калибра и часть приклада.
Их принесли Бойцову, который на кухне пытался найти общий язык с сердитой старушкой. Находка произвела на неё неожиданное действие. Она мелко закрестилась и что-то начала бормотать, то ли богу молиться, то ли внука непутевого проклинать. И здесь – минимум информации. А время шло. След «остывал». Преступники еще были на свободе. Бойцов начинал злиться. Участковый, конечно, молодец, но вот проглядел незарегистрированное оружие. А изъял бы вовремя…
– Дальше что делать? – спросил у него молоденький практикант.
«Откуда я знаю?» – подумал Бойцов. Но вслух сказал другое:
– Поехали снова в гости. Теперь в Александрову. Может, он больше других знает? А товарищи из отделения подождут Зимина.
На улице уже темнело. Но фонари еще не зажглись. Для водителя самое сложное время. Серая дорога сливается с серым небом, и между ними мелькают серые, едва различимые тени – пешеходы. Поэтому их «рафик» ехал не торопясь. Почти у самого дома Александрова уставший, полусонный таксист вдруг вздрогнул, подскочил и бросился к заднему окну.