Сами мы дороги выбираем (сборник)
Шрифт:
– Итак, стажеры, вы хотите в море? Завтра моя лодка выходит на испытания дифферентной системы. Я не могу отказать своему лучшему другу, он обратился ко мне с просьбой взять вас на этот выход. В 6.00 быть на пирсе. Форма одежды рабочая. Вечером вернемся в базу. А теперь задавайте вопросы, постараюсь удовлетворить ваше любопытство.
Никодимыч, мы его так прозвали по аналогии с Филимонычем, о Египте рассказывал ярко и образно. Быстро пролетело время. Вернулись в казарму уже после отбоя, крепко уснули.
На пирс прибыли вовремя. Спустились в центральный отсек лодки. Вахтенный внес наши фамилии в вахтенный журнал. Волнуясь, доложили Никодимычу
– Как тебе служится под началом Никодимова? – спросил я.
– Ты знаешь, он прекрасный командир, очень толковый инженер-механик. А главное, он побудил меня сдать экзамены на самостоятельное управление не только моторной группой, но и боевой частью. Я допущен к управлению БЧ-5, и сегодняшний выход для меня – первый самостоятельный. Так что предстоящие испытания дифферентной системы поручено проводить мне со сдатчиком от завода Мариной С. Пожелай мне удачи.
– Удачи тебе, Вася!
– Боевая тревога! Корабль к бою и походу приготовить! Отданы швартовы, лодка легла на курс в полигон. Погода замечательная: волнение моря – 2 балла, температура воды – 10, воздуха – около 15 градусов Цельсия, видимость «миллион на миллион».
Я в дизельном отсеке наблюдаю за работой мотористов. Холодный воздух поступает к дизелям через верхний рубочный люк и через открытые переборочные люки, его поток проносится через третий, четвертый – к нам в пятый отсек. У Володи в отсеке тепло, туда поток воздуха не долетает, полностью поглощается работающими дизелями.
Штурман доложил командиру:
– Через пять минут лодка войдет в полигон.
Никодимыч вместе с Мариной С., совершая обход корабля, не минули дизельного отсека. Марина С., натуральная блондинка, лет 26, русская красавица. Она что-то громко доказывала инженеру-механику. Он слушал, иногда вежливо возражал. Они перешли в кормовой отсек, а в это время по переговорной трубе была передана команда:
– Механику с представителем завода в центральный пост! Не буду описывать ход испытаний, подчеркну только, что Егоров с Мариной успешно выполнили все положенные режимы. Никодимыч с флагманским механиком оценили работу Егорова на пять баллов и еще раз поздравили его: он допущен к самостоятельному управлению боевой частью.
Мы с Володей с разрешения командира корабля наблюдали работу Егорова и Марины С. в центральном посту.
Как же нам хотелось самостоятельно погрузить лодку хотя бы на перископную глубину, а затем всплыть! В училище на учебной лодке мы это выполняли не раз.
– Отбой боевой тревоги! Второй боевой смене заступить на вахту!
Как-то не принято говорить, что подводники такие же люди, что физиология требует посещения гальюна (туалета). Когда лодка в надводном положении, используется гальюн, расположенный в ограждении рубки. Его посещение только с разрешения вахтенного офицера, также как курение и вынос мусора.
Конструкторы, разрабатывая проект, не предусматривают присутствия женщин на корабле, поэтому надводный гальюн просматривается с мостика, чтобы не забыть моряка, находящегося там, при погружении лодки. Марина С. приглашается на мостик, командир командует в центральный отсек:
– Выход наверх запрещён!
В 12.00
Я заметил: Никодимыч влюблен в Марину С. А почему бы и нет? Он третий год в разводе и всю свою нерастраченную любовь отдает службе. Детей от первого брака у него нет. Об этом нам поведал Филимоныч тогда, в гостях. А вот как относится Марина С. к Никодимычу, для Филимоныча не было тайной. Она влюблена в командира его лодки, карьериста, стремящегося всеми правдами и неправдами занять место командира бригады и не скрывавшего своих намерений. Мы его с Володей ни разу не видели. На корабле все вопросы решал старший помощник, симпатичный и жизнерадостный крепыш. Он в свое время окончил Одесскую мореходку, командирские классы, и успел совершить несколько боевых походов на «малютке», которой командовал. Орденоносец. Вот только не сложились у него взаимоотношения с замполитом, поэтому он попросился старпомом на подводную лодку 613-го проекта, чтобы остаться служить подводником. Ему около сорока лет. Он недавно женился, у него растут двое славных мальчишек.
До возвращения в базу оставалось около трех часов, командир устроил аварийную тревогу: «пожар» в торпедном отсеке! С «огнем» быстро справились, но были «потерпевшие». Ими занялся корабельный доктор.
Из дизельного отсека следует доклад Егорова:
– Через пробитую прокладку системы охлаждения дизеля левого борта в отсек поступает забортная вода!
– Стоп дизель! Аварийная тревога! – командует командир лодки.
Егоров с подчиненными действуют четко, помогли знания и опыт, полученные на тренировках на учебно-тренировочной станции. Остановлен дизель, насос охлаждения, закрыта забортная арматура, пущен осушительный насос на удаление попавшей воды из трюма за борт. Егоров и мотористы разбирают фланцевое соединение и меняют прокладку. Мы с Володей, с разрешения Егорова, принимали участие в устранении неисправности. Никодимыч остался доволен действиями лейтенанта Егорова и команды мотористов. Пущен дизель, лодка легла курсом на базу.
Никодимыч пригласил нас к себе в каюту.
– С завтрашнего дня вы от Филимонова переходите ко мне. Мой командир согласен. Я думаю, руководитель вашей стажировки возражать не будет.
Над главной проходной завода «Красное Сормово» висит лозунг: «Сделано в Сормово – сделано отлично!». Так оно и есть. Чтобы завод ни выпускал, будь то паровоз, сухогруз, стиральную машину, металл или подводную лодку, высокое качество и надежность были гарантированы всегда. Это заслуга, прежде всего, коллектива завода и его генерального директора Н.С. Жаркова. На знамени завода пять орденов – два ордена Ленина, орден Отечественной войны I степени, Трудового Красного Знамени и Октябрьской Революции.
Свойство человеческой памяти – многое забывать. По условиям секретности записи были запрещены категорически. Всё, что осталось в моей памяти о том удивительном времени, когда завод «Красное Сормово» приступил к строительству АПЛ, предлагаю любознательному и неравнодушному к истории подводного судостроения читателю.
Февральским утром 1962 года, оформив пропуск, я с волнением входил в главную проходную завода «Красное Сормово», где мне предстояло работать в военном представительстве.